Становление Гитлера. Сотворение нациста - [59]

Харрер рисовал в своём воображении, что DAP станет функционировать как привилегированное и отчасти секретное общество или ложа, которая посредством отбора своих членов, имевших влияние среди рабочих, через какое-то время станет популяризировать народно-патриотические (völkisch) и антисемитские идеи внутри рабочего класса. Нескладное поведение Гитлера не вписывалось в его концепцию партии.

Мало кто знал о существовании общества до казни некоторых из его членов в последние дни существования мюнхенской Советской республики. Даже такие имевшие хорошие связи в консервативных кругах люди, как эссеист и школьный учитель Йозеф Хофмиллер, не подозревали об Обществе Туле до конца Советской республики. 7 мая в одной из последних сохранившихся записей в его дневнике Хофмиллер задаёт себе вопрос: «Общество Туле? Что это такое?» Однако в последующие дни, когда казни были у всех на слуху, общество стало всеобщей темой в городе. Политически почти что за одну ночь Общество Туле приобрело легитимность как защитник Баварии против левых экстремистов в глазах многих людей, которые в ином случае рассматривали бы группу как не что иное, как эксцентричную «периферийную» организацию. На некоторое время казалось, что Общество Туле находится на подъёме, и поэтому концепция Харрера выглядела жизнеспособной.

Однако к тому времени, когда в сентябре на сцене появился Гитлер, у Дрекслера и людей, близких к местному председателю DAP, давно уже были сомнения относительно концепции Харрера, что DAP должна быть тайным обществом для рабочего класса в духе Общества Туле. Прежде всего, Дрекслер и его партнёры были самодостаточными людьми, и непохоже, что их воодушевляла идея понизить их до роли инструмента в руках Общества Туле. Также, слава и значение общества по следам крушения мюнхенской Советской республики продлились не более семи дней. В действительности глава группы самозваный аристократ Рудольф фон Себоттендорф покинул Мюнхен вскоре после падения Советской республики. По прошествии лишь немногим более года город Мюнхен ему уже наскучил.

За лето Общество Туле стало постепенно отходить на обочину политической жизни Мюнхена. Несомненно, что для членов DAP поддержка общества выглядела всё менее и менее важной. Члены Общества Туле должны были понять, что многие, кто состоял в оппозиции к Советской республике, были готовы вступить в Общество по тактическим соображениям, но не станут активно и продолжительно поддерживать Общество, когда республика была побеждена. Более того, было маловероятным, что общество, чьё само наименование означало отрицание христианства, сможет пустить глубокие корни в католическом истэблишменте Баварии. Себоттендорф и его соратники назвали общество «Туле», веря в то, что Исландия, до своего упадка, служила убежищем для германского народа, сопротивлявшегося христианизации в начале Средневековья. Вкратце, к осени 1919 года Общество Туле было лишь тенью себя прежнего.

Вместо того, чтобы встать на сторону Харрера в его видении DAP как тайного общества, Дрекслер активно предлагал привлечение Гитлера в партию в качестве эффективного устного передатчика его пропаганды; то есть использовать его для обращения прямо к публике. Дрекслер рекомендовал Гитлера для произнесения его первой официальной речи для DAP на октябрьском собрании партии. Поскольку Харрер стал «хромой уткой» внутри партии вследствие сворачивания Общества Туле, Дрекслер сделал по-своему. Единственной уступкой, которой смог добиться Харрер, было то, что Гитлер будет не первым, главным докладчиком, но вторым в этот вечер.

* * *

Инаугурационная речь Гитлера на собрании DAP была мгновенным успехом. Она имела место вечером 16 октября 1919 года сразу после главного доклада партийному собранию в Хофбройкеллер, одном из наиболее известных пивных залов Мюнхена, расположенном через реку от центра города. Как сообщала спустя несколько дней газета Münchener Beobachter, Гитлер говорил «вдохновляющими словами», защищая «необходимость объединения против общего врага наций» — то есть евреев — и призывая людей поддерживать «германскую прессу так, чтобы нация узнала вещи, о которых умалчивают еврейские газеты».

Хороший приём дебюта Гитлера доказал правоту Дрекслера, в результате чего новобранец партии стал одним из её систематических ораторов. Германн Эссер, который подобно Гитлеру работал для Майра и который теперь регулярно посещал собрания DAP, также вскоре понял, что Гитлер превосходит всех остальных в своём таланте оратора. Эссер вспоминал об этих ранних речах: «Я полагаю, что эффект Гитлера даже тогда основывался на обстоятельстве, раз за разом замечавшемся мною позже: люди из Австрии, урождённые австрийцы, обычно обладают большим талантом для выступления без записей, чем северные немцы или мы, баварцы». И всё же, согласно Эссеру, австрийское происхождение Гитлера было не единственной причиной для его успеха как оратора: «И он также проявлял хорошее чувство юмора в некоторых из своих наблюдений, он мог быть довольно ироничным временами. Всё это вместе и было тем, что воздействовало на его слушателей». Более того, Гитлер воспринимался более неподдельным, чем другие ораторы. Люди полагали, что в нём есть нечто особое, что делало его такой привлекательной фигурой. Они видели в нём того, кто был «солдатом и того, кто голодал», того, кто производил «впечатление бедолаги», и того, чьё использование иронии делало его речи особенными.