Становление Гитлера. Сотворение нациста - [56]
Гитлер был теперь членом гибридной политической группировки. Это была рабочая партия, равно как и партия с апелляцией ко всем социальным классам. По меньшей мере 35 процентов её членов были рабочими по происхождению. Эти 35 процентов, например, не включают Антона Дрекслера и его товарищей рабочих из железнодорожных мастерских у Donnersberger Brücke, которые сформировали самое ядро партии и которые установили общую атмосферу Немецкой Рабочей партии. И хотя они самоопределялись как рабочие, и их род работы явно определял их принадлежащими к лагерю рабочего класса, они классифицировались для статистических целей как принадлежащие к среднему классу, потому что они были государственными служащими. Однако для понимания партии, самоидентификация членов и задачи, которые они исполняли, явно должны преобладать над тем, как они классифицируются в соответствии с хитросплетениями Закона о труде Германии.
Неудивительно, что партия, в которую вступил Гитлер, состояла преимущественно из мужчин. Тем не менее, 13,5 процентов её членов были женщинами, что, относительно говоря, делает DAP вначале гораздо более женской партией, чем она когда-либо будет после своего основания заново в 1925 году. Гитлер в возрасте тридцати лет был слегка моложе, чем средний член партии. Средний возраст членов партии был в 1919 году тридцать три года, что всё же делает DAP очень молодой, почти юной партией. Что, однако, делало партию наиболее необычной, это высокий процент протестантов среди её членов. В 1919 году 38,3 процента членов DAP были протестантами в сравнении с 57 процентами католиков. В абсолютных числах, разумеется, католиков было большинство. Всё же, что делает долю протестантов столь удивительной, так это тот факт, что только примерно 10 процентов населения Мюнхена было протестантами. Это означает, что примерно в десять раз более вероятно было то, что в партию вступит житель Мюнхена католик. Также очень вероятно то, что DAP была непропорционально партией мигрантов, которые, подобно Гитлеру, сделали Мюнхен своим домом.
Гитлер также был теперь членом партии, которая по самому своему наименованию и вследствие членства во время войны её мюнхенского председателя в Партии Отечества, рассматривала себя как защиту против растущей волны баварского местничества — другими словами, повышенного пристрастия к интересам Баварии — и сепаратизма. Рост местничества в Баварии имел глубокие корни в истории, в первую очередь подпитывался огромным ростом анти-прусских настроений во время войны, и затем возмущением новой конституцией Германии, которая была написана в течение лета.
В глазах большинства баварцев новая конституция Германии, которая вступила в действие в течение лета, не позволяла более баварцам быть хозяевами в своём собственном доме. И хотя число сепаратистов, ратовавших за разрыв между Баварией и остальной новой Германией, было значительным, большее число баварцев надеялись на конституцию, которая была бы в традициях предвоенной конституции имперской Германии. И довоенная, и послевоенная Германия были федеративными государствами, но тем не менее было множество различий между имперской Германией и Веймарской республикой. Одна, разумеется, была монархией; другая республикой. Однако форма правления не была тем, что более всего заботило баварцев. Настоящий предмет разногласий состоял в том, кому принадлежал суверенитет.
В предвоенной Германии, поскольку они были в этом заинтересованы при установлении Германского Рейха в 1870/1871 гг, Бавария и другие немецкие государства, за исключением Австрии, просто объединили свои суверенитеты. В соответствии с этой концептуальной разработкой новый Германский Рейх был равнозначен городской стене, воздвигнутой вокруг нескольких домов, одним из которых была Бавария. Вкратце по этой концепции баварцы оставались хозяевами в своём собственном доме. Объединяя свои суверенитеты, власть делегировалась наверх в Рейх, но она в конечном счёте оставалась у баварцев.
В соответствии с восприятием большого числа баварцев, послевоенная конституция Германии 1919 года была противоположна предвоенному конституциональному соглашению. Суверенитет теперь был у Рейха, часть которого просто делегировалась обратно в Баварию. Другими словами, теперь больше не было баварского дома, в котором баварцы были сами по себе хозяева. Скорее, существовал только дом Германия, в котором баварцы занимали только одну комнату и в которой баварцы должны были отвечать перед своими хозяевами, жившими наверху.
У DAP, несмотря на её отрицание послевоенной конституции Германии во многих других пунктах, не было проблем с этой концепцией новой Германии. Если на то пошло, партия хотела создать даже более сильное централизованное немецкое государство, чем то, которое устанавливалось новой конституцией. Гитлер, таким образом, был теперь членом партии, которая находилась в открытой оппозиции к баварскому истэблишменту и, возможно, к взглядам большинства баварцев в 1919 году. Однако для него с этим всё было в порядке, поскольку его самым старым политическим убеждением была крепкая вера в необходимость учредить объединённую Германию — посредством разрушения домов, в которых обитали отдельные немецкие государства и постройкой вместо этого одного единственного немецкого дома со стенами, которые будут противостоять любому и чему угодно. Вот почему вступление в партию, выступающую против основного течение баварских политических взглядов, было для Гитлера естественным, поскольку он хотел помочь изменить эти взгляды.
