Становление Гитлера. Сотворение нациста - [24]

И всё же вскоре после этого ощущение нормальности вернулось в Мюнхен. Например, Рудольф Гесс, будущий заместитель Гитлера, который недавно перебрался в Мюнхен и жил теперь на Элизабетштрассе, близко к казармам, в которых в то время обитал Гитлер, не думал, что Советская Республика была чем-то таким, чему стоило огорчаться. «Если судить по тому, что пишут иностранные газеты, похоже, что о Мюнхене распространяются самые неандертальские слухи. — Однако, я могу сообщить, что здесь было и есть в настоящее время совершенно тихо», — писал Гесс своим родителям 23 апреля. «Я не ощутил вовсе никаких беспорядков. Вчера у нас был организованный марш с красными флагами, а больше ничего необычного».

Несмотря на внешнее спокойствие, политическая, социальная и экономическая ситуация в Мюнхене становилась всё более изменчивой по мере того, как с каждым днём всё больше ощущался недостаток продовольствия и ресурсов в городе. Даже хотя для жителей Мюнхена стало привычным ложиться спать голодными в течение последних четырёх с половиной лет, всё же был предел того, что могли вынести люди. 15 апреля учитель Йозеф Хофмиллер заключает, что «либо они введут войска, либо мы умрём с голода».

Британская разведка разделяла чувства Хофмиллера. Уинстон Черчилль, военный министр, уже 16 февраля пришел к заключению, основываясь на донесениях разведки, что Германия «проживает свой капитал в отношении запасов продовольствия, и либо всеобщий голод, либо большевизм, возможно и то, и другое, произойдут до следующего урожая». Тем не менее, он хотел поиграть с огнем, дав Германии почувствовать страдания, что даст Британии рычаги воздействия. Он полагал, что «поскольку Германия всё ещё вражеская страна, не подписавшая пока условия мира, было бы нецелесообразно устранить угрозу голодной смерти слишком неожиданными и обильными поставками продовольствия».

Офицеры британской разведки на месте в Баварии менее, нежели Черчилль, желали рискованной авантюры. Капитан Броад и лейтенант Бейфус, исследовавшие ситуацию в Баварии до и после провозглашения Мюнхенской Советсткой Республики, полагали, что существовал начальный массовый оптимизм в отношении будущего после войны. Однако со временем эти надежды испарились, когда ожидание мира, приемлемого для всех сторон, всё ещё не претворилось в жизнь, и материальные условия вместо улучшения ухудшились. К апрелю они высказывали мнение, что ситуация стала неустойчивой, считая, что недостаток продовольствия является «серьёзной угрозой для страны», поскольку он имеет «наиболее деморализующее влияние на людей». Они настаивали, что «припасы должны быть посланы с чрезвычайной поспешностью».

Как в начале апреля сформулировал Бейфус, «отложенная надежда измучила сердце Германии. С высот надежды прошлого ноября — и несмотря на катастрофу, которая охватила страну, перемирие приветствовалось с истинной радостью в Германии — они теперь погрузились в пучину отчаяния». Лейтенант писал, что в результате отсутствия «безотлагательного мира» «нервы немецкого народа, похоже, сломлены». Он утверждал, что продолжавшееся разложение дало большевизму шанс в Баварии. Вкратце, британская разведка полагала, что они наблюдают в Баварии политическое явление, порождённое социально-экономическими факторами.

* * *

К 15 апреля правители Советской Республики решили, что они проведут новые выборы в каждой из воинских частей, расположенных в Мюнхене. К этому подталкивала обостряющаяся политическая ситуация и тот факт, что Йоханнес Хоффман из своей штаб-квартиры в Бамберге замышлял собрать военные силы, которые атакуют Мюнхен. Выборы были объявлены в надежде обеспечить то, что отныне все избранные представители будут «безоговорочно поддерживать Советскую Республику» и защищать её от «всех атак объединённой буржуазно-капиталистической реакции».

Выборы, которые были проведены 15 апреля, предоставили Гитлеру блестящую возможность остаться в стороне, если он был глубоко озабочен установлением коммунистической Советской Республики. В самом деле, многие солдаты в Мюнхене, которые прежде хотели идти вместе с революцией, изменили своё мнение и теперь выражали поддержку правительству в Бамберге. Чувствуя изменчивость настроений солдат, а также происходящее среди них размежевание на умеренные и агрессивные революционные фракции, коммунистические правители города попытались купить их лояльность, объявив 15 апреля, что «все солдаты получат 5 марок в день дополнительно».

В отличие от многих других, кто предпочёл отказаться, Гитлер решил продолжить своё соучастие в коммунистическом режиме и снова выдвинуться на выборах. Проявив себя с момента своего избрания в качестве доверенного лица, он теперь выдвинул свою кандидатуру на должность Bataillons-Rat (батальонного советника) — представителя своей второй демобилизационной роты в совете батальона. Когда результаты выборов были опубликованы на следующий день, он узнал, что получил второе место по количеству голосов, 19, в сравнении с 39 голосами победителя, что означало, что он был избран в качестве Ersatz-Bataillons-Rat (заместителя советника батальона) своего подразделения.