Значит, он скрывается намеренно?..
— Что же, господа, идём, — закончил Ицуки, покинул таверну и растворился в ночи.
…Похоже, до завтра городской правитель на своём месте не удержится.
Наверняка после того, как шумиха уляжется, спутники Ицуки раскроют, кто он такой, и зачитают пламенную речь. Ну, как те благородные типы, искореняющие мировую несправедливость в исторических пьесах моего мира.
Предполагаю, что затем новость об этом дойдёт до подонка-царя, и он назначит в этот город кого-нибудь ещё.
Они дебилы?.. Что ж, не буду вмешиваться — только лишние проблемы наживать.
Я немного поспрашивал о том, куда можно продать продукты, и вскоре вернулся в гостиницу.
А что до подарка Фиро? Ещё чего, стану я тратиться на неё в такой финансовой чёрной дыре.
Конечно, увидев, что я вернулся с пустыми руками, Фиро мне что-то наговорила, но я её проигнорировал.
На следующее утро я, как и ожидал, услышал историю о том, что в город тайно прокрался отряд авантюристов и сверг местного феодала.
Пока я ходил по городу, на глаза мне неожиданно попался Ицуки, о чём-то беседующий с миловидной девушкой, которая то и дело всхлипывала.
— Спасибо вам огромное.
— Ничего-ничего, это сущий пустяк. Но помните, это секрет.
Господи, тоже мне секрет. Ага. Мои догадки подтвердились. Теперь ясно, почему об Ицуки всё не было никаких вестей.
Он из тех людей, кто считают себя незаметными, неприметными, но на самом деле — великими.
Получать от этого удовольствие — это уже немного извращение.
Скрывает свою личность, чтобы угождать своему тщеславию; противно даже. Иначе ты бы в таком людном месте не разговаривал. Во всяком случае, я понял, что его, в отличие от меня, ни в чём не обвиняют.
А девушку, насколько я понял, чуть не взяли в счёт её долгов по налогам, при том ей нужно заботиться о старике, который прикован к постели. Видел такие истории.
Смех да и только. Мы торопливо покинули город.
Через полдня пути мы добрались до деревушки, что находилась на границе с соседней страной.
Вся еда, которую мы вчера не успели продать, раскупалась на ура. Всё-таки, в деревне мор.
Однако деревня полнилась пришлым народом.
Судя по одежде, они даже не из этой страны.
— Эй. Вы там…
Кажется, соседняя страна — это та, в которой недавно покончили с тиранией короля.
Они заезжие торговцы?
Посмотрев на ассортимент моей повозки, некоторые начали торговаться.
Они хотели приобрести что-нибудь не за деньги, а за бартер[3]. И ладно бы они предлагали лекарственные травы, но они говорили о древесине… и даже о деревянных поделках. Я выбрался из повозки и спросил, как они тут оказались.
— Мне бы всё же денег.
Солома, верёвки, уголь — это всё хорошо, но их тяжело сбыть. А вот траву я бы у них купил, из неё потом лекарства можно сделать.
— Простите, но нам почти нечего вам продать…
Селянин оказался таким тощим, что того и гляди ветром сдует.
— …Я устрою раздачу еды, вы хоть поешьте.
Раз уж такое дело, я одолжил в деревне большую кастрюлю. Селяне охотно помогали мне — среди них тоже оказалось немало страдающих от голода.
— Огромное вам спасибо!
Они принялись жадно поедать мою стряпню.
За едой я спросил у них о причинах мора.
Как оказалось, всё шло неплохо, пока не свергли того тирана. Сначала-то после этого снизили налоги, и жить стало немного легче.
Но вскоре всё вернулось на свои места.
В этот раз налоги повысило уже так называемое сопротивление.
— Но почему? Плохого короля же свергли?
— …Видите ли, на управление государством нужны деньги, а налоги пришлось поднять, чтобы избежать сокращения армии.
Понятно. Значит, плохой царь оказался вовсе не тираном, а просто поддерживал минимально необходимую численность войск.
Государство без народа — не государство, но и государство, не способное защитить народ — тоже не государство…
Если слушать о короле лишь слухи о том, какой он плохой, то, естественно, его свергнут.
Конечно, я про этого короля ничего не знаю, но почему-то чувствую себя его собратом по несчастью. Бывает так, что приходится делать плохие вещи, даже когда полностью отдаёшь себе отчёт в том, что они плохие.
Впрочем, король-подонок этой страны плох просто потому, что идиот.
— Правительство сменилось, но жизни не стало. Поэтому мы взяли всё, что только можно продать, и бежали в более богатый Мелромарк.
— Жа-алко короля! А ведь он на самом деле забо-отился о вас. И кого вам остаётся винить за то, что вы голода-аете? — язвительно попыталась ударить по больному месту Фиро.
— Заткнись! Ещё сочтут, что я ненормальный! — отругал её я.
— Ла-адно.
Кажется, в последнее время она стала часто вмешиваться куда ни попадя и вставлять язвительные комментарии.
— И в кого она такая?.. — пробормотал я.
Рафталия как-то странно на меня посмотрела.
— Может в вас, Наофуми-сама?
— Ты что-то сказала?
— Нет, совсем ничего…
Несмотря на слова Фиро, из слухов я могу предположить, что оппозиции помогал Ицуки. Может, тот король и не был таким уж хорошим человеком. Да и если на то пошло, эти ребята нелегально пересекли границу и занимаются контрабандой еды.
Кстати, еда здесь резко подскочила в цене. Правда, я именно на этом и заработал…
Ицуки… генерал-лейтенант-сама, вы хотели искоренить несправедливость в той стране? А гарантийным обслуживанием кто займётся?.. Так ты, получается, только собственное чувство справедливости тешишь!
