Станкевич - [21]

Впрочем, не станем опережать ход дальнейших событий. О первых опубликованных стихах воронежского прасола в столичных изданиях, его дружбе со Станкевичем пойдет речь в последующих главах. А пока вернемся в благородный пансион, занятия в котором для Станкевича близились к завершению.

За время учебы юноша заметно повзрослел и, естественно, многое приобрел. К основным итогам почти пятилетнего пребывания Станкевича в пансионе, включая успешную учебу, необходимо отнести также то, что получит в его последующей жизни и деятельности дальнейшее развитие. По словам Анненкова, это — признаки глубокой религиозности, запавшей в душу его и уже никогда не покидавшей ее; признаки нежного сердца, рано открывшегося для ощущений дружбы и любви; наконец, признаки неутолимой жажды к поэзии, обнаружившейся страстью к стихотворству.

В начале мая 1830 года Станкевич отправляет своим родным письмо, где с радостью сообщает о том, что курс наук он успешно прошел и во всех имеет отличные сведения. Теперь его цель — поступить в Московский императорский университет на словесный факультет.

Четырнадцатым июля того же года датировано прошение Станкевича в правление университета о допуске его к экзаменам. Документ этот сохранился до сегодняшних дней в студенческом деле Станкевича, а копия его находится в музее Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова. Вот его полный текст: «Прошение. Окончив учение в Воронежском благородном пансионе, я желаю продолжать оное в здешнем университете; не имея возможности явиться к сроку, назначенному членами университета для экзаменов поступающим в число студентов, я по необходимости должен был воспользоваться представившимся мне случаем и прибыл в Москву в настоящее время, а потому, прилагая при сем свой аттестат равно как и свидетельства о крещении и дворянском моем достоинстве, покорнейше прошу правление университета, допустив меня к экзамену из пройденных мною предметов, поместить меня в число студентов словесного факультета; свидетельство же о дворянском моем достоинстве по рассмотрении прошу мне возвратить. Пансионер Воронежского благородного пансиона Николай Станкевич. Июля 14 дня 1830 года. г. Москва».

Вскоре знания «в языках и науках, требуемых от вступающего в университет в звании слушателя» выпускника Воронежского благородного пансиона Николая Станкевича, получили на вступительных экзаменах самые высокие оценки, и он был зачислен в университет своекоштным студентом.

Глава пятая ЗДРАВСТВУЙ, МОСКВА!

Итак, Николай Станкевич — студент словесного факультета Московского университета. Ему семнадцать лет. Он высок, строен. В движениях — какая-то особенная грация и благовоспитанность, точно он царский сын, не знавший о своем происхождении. У него прекрасные черные волосы, спадающие до самых плеч. Глаза карие, небольшие, но живые и выразительные; нос тонкий, с горбинкой. Улыбка чрезвычайно приветлива и добродушна, хотя и немножко насмешлива.

Станкевич умен, мягок, деликатен и очень красив. Его внешность, унаследованная от отца, отвечает духу 1830-х годов — времени возвышенных чувств и романтических идеалов. Он полон желания овладевать науками, служить высоким целям, а именно — Отечеству. Это желание пробуждает в нем и место, куда он приехал учиться, — в первопрестольный град, сердце России.

Москва начала XIX века была одним из самых крупных деловых и культурных центров страны. Одних только журналов здесь выходило не менее 25 наименований!

Станкевича, конечно, поразило разнообразие столицы. Это и роскошные дворцы в разных частях города, и стоявшие рядом с ними убогие деревянные домишки. Это и прекрасные сады, разбросанные среди домов, конские бега и места для знаменитых кулачных боев, охота на медведя и волка, а рядом театры на европейский лад. Улицы то широкие, то узкие настолько, что двум телегам не разъехаться…

Но огромное впечатление на юношу производят священные стены Кремля, его высокие башни, Успенский собор, Красная площадь, величественная набережная и Каменный мост, храм Василия Блаженного и Петровский театр…

«Особая печать лежала в ту пору на всей Москве, не только на зданиях, не походивших на петербургские, на улицах и движении по ним, но на всем укладе жизни, — писал потомок древнего дворянского рода, преподаватель Московского университета Н. В. Давыдов. — В тогдашней Москве еще сказывались черты прежнего обихода, от нее веяло стариной. Здесь не было влиятельного правящего чиновничества, военщины, но было достаточно много… патриархальности».

«Москва будет всегда истинною столицею России. Там средоточие царства, всех движений торговли, промышленности, ума гражданского. Москва непосредственно дает губерниям и товары, и моды, и образ мыслей. Ее полуазиатская физиономия, смесь пышности с неопрятностью, огромного с мелким, древнего с новым, образования с грубостью представляют глазам наблюдателя нечто любопытное, особенно характерное. Кто был в Москве, знает Россию», — написал известный историк Н. М. Карамзин.

Московский университет, порог которого переступил Станкевич, располагался на Моховой улице (это здание сохранилось и по сей день, в нем размещается факультет журналистики МГУ. —