Станция-призрак - [19]

Комендант Сходненской Захар Петрович оказался мужиком средних лет с простым и усталым лицом. Видно было, что ему давно не удавалось как следует высыпаться. Выслушав рассказ о нападении мутантов на Тушинскую, комендант только руками развел:

— Людьми помочь не могу, даже не мечтайте. У самих неприятности — что-то странное творится в районе Планерной. Раньше там люди жили, хотя вечно у них какие-то дрязги были, драки… Там ведь в основном торговцы с местного рынка собрались, все сферы влияния делили. Иногда приходили оттуда к нам, мы с ними торговали понемножку. Но вот уже месяц не было никого, зато в туннеле стали появляться странные твари наподобие лемуров. Пока никого вроде не трогают, только подходят вечерами поближе и смотрят, словно изучают. Глаза-то у них здоровые, навыкате, аж не по себе делается! А недавно начали у нас люди пропадать. Четверых уже недосчитались — двое взрослых мужиков, мальчишка и женщина. Не знаем, что и думать. Кажется мне, на Планерной уже не люди живут. Так что не в добрый час вас к нам дорожка привела. Честно говоря, мне кажется, неспроста эти лемуры тут появились. Может, это жители Планерной теперь так выглядят? Может, у них эпидемия приключилась и скоро мы все такими станем?..

Он подробно расспросил о нападении мутантов на Тушинскую, поохал, узнав о гибели Марины, и предложил путешественникам устраиваться.

— Еду, ночлег — все вам обеспечим. У нас, конечно, по-простому, без затей, но голодными не останетесь. А потом разберемся, куда вас пристроить. Вы как вообще, — он вопросительно посмотрел на Кирилла, — надолго к нам?

Тот только пожал плечами:

— Не знаем пока. Как получится…

Беглецы расположились у ближайшего костра. Им выдали миски с грибным варевом, в котором плавали небольшие кусочки мяса. Вокруг сидели хмурые люди: один чистил и смазывал разобранный автомат, другой вырезал что-то из дощечки, третий надраивал до блеска сапоги. Женщина в темном платье и с косынкой на голове бережно сматывала полоски ткани — готовила перевязочный материал. Заплакал ребенок, и на него тут же зашикали. Гости поторопились закончить с едой и отправились в палатку, которую отвели девушкам, — совещаться.

— Мы здесь никому не нужны, — тут же заявила Крыся.

— А ты думала, что тебя здесь заждались? — поддела подругу Нюта. — Положение у нас так себе: назад возвращаться нельзя, здесь оставаться тоже опасно.

— А где сейчас не опасно? — хмыкнул Кирилл. — У вас, что ли?

— Нет, на Спартаке нас бы точно убили, — вздохнула девушка. — Но сидеть здесь и ждать неизвестно чего не хочется.

— Куда ж тебе хочется?

Нюта задумалась:

— Меня никто нигде не ждет, кроме одного человека на Беговой. Мать у меня там осталась. Туда и пойду.

— Как же вышло, что она осталась, а тебя отпустила?

Нюта пожала плечами:

— Толком не знаю, я ведь тогда совсем маленькая была… Наверное, меня челноки украли или обманом увели с собой. Стараюсь вспомнить — и не могу. Иногда кажется, что мне велел идти с ними кто-то знакомый, кому я доверяла, иначе бы не послушалась. Но вот кто?

— А твой отец? Или он умер?

— Отца не помню. Мы сначала жили вдвоем с мамой, а потом с нами еще дядька Петр стал жить. Хотя у него от тетки Риты уже был сын. Мама хотела, чтоб я его папой звала, а я не могла — не нравился он мне. Один раз мне подзатыльник дал, а я его укусила.

— А почему же, когда твоих спутников сожрали, а тебя нашли в туннеле, мать не пыталась забрать тебя со Спартака?

— Не знаю. Много можно найти причин. Может, ей тяжело было — она тогда маленького ждала, может, боялась одна через полметро идти. А может, так до сих пор и не знает, что со мной и где я.

— По-моему, эту историю уже чуть ли не на всей линии рассказывают, — не согласился Кирилл. — Знаешь, я думаю, ты просто мешала своей матери жить с новым мужем, поэтому она и не спешила тебя искать. Не обижайся, но вряд ли ты ей была нужна.

— Не смей так говорить! — вскинулась девушка. — Ты не видел, как она плакала, когда мы прощались.

— Ну и что? Поплакала и успокоилась. А потом у нее младенец появился, и ей стало вовсе не до тебя.

— Даже слушать не хочу! — крикнула Нюта. — Ты не знаешь, как она меня любила! Бывало, когда Петра дома нет, подсядет ко мне, обнимет и шепчет: «Потерпи, Нюточка, скоро все у нас будет хорошо».

— Даже если так, подумай, сколько с тех пор лет прошло. За это время что угодно могло случиться. Может, ее и в живых уже нет.

— Успокоюсь только тогда, когда точно это узнаю, — упрямо сказала девушка. — А пока просто хочу вернуться туда, на Беговую. Там я хоть иногда бывала счастлива. А с тех пор, как попала на Спартак, мое детство кончилось.

Кирилл переглянулся с Крысей, та выразительно пожала плечами.

— Итак, девчонки, что мы имеем в сухом остатке? — подытожил парень. — Здесь, похоже, так же опасно, как и на Тушинской, а на Планерной вообще черт знает что. Получается, идти нам некуда. Может, вернемся к отцу?

— Нельзя нам с Крысей на Тушинскую, — замотала головой Нюта. — Нас там люди Верховного легко найдут и убьют.

— Так ведь они и сюда могут прийти… — робко заметила Крыся.

— Вот именно! Поэтому здесь мы сидеть и ждать их не будем. Надо уходить.