Стамбул. Перекресток эпох, религий и культур - [114]

1623 год выдался для Порты крайне трудным: Мехмед Абаза-паша решил отомстить за смерть Османа и поднял восстание. В условиях политической нестабильности «львы ислама» продолжали преследовать свои цели. Стамбульские хроники содержат тревожные доказательства их пугающей мощи. Янычары фактически контролировали столицу. В феврале 1623 года они добились смещения великого визиря Ха-дыма Мехмеда-паши и назначения на эту должность Мере Хусейна-паши, который опустошил казну, чтобы сохранить поддержку оджака. Вскоре Хусейн-паша оскорбил влиятельного имама. Возмущенные улемы собрались в мечети Фатих и потребовали отставки великого визиря. Их решимость не поколебали даже угрозы со стороны Хусейна-паши и его союзников-янычар. В итоге на богословов напали наемники, посланные великим визирем. Многих улемов убили, а их тела бросили в море.

В мае 40-тысячная армия Мехмеда Абаза-паши осадила Анкару. Янычары в это время ожесточенно конфликтовали с сипахами и добились казни Кары Давута-паши. Мустафа I демонстрировал полнейшее бессилие и непонимание ситуации. 10 сентября 1623 года блаженный султан был свергнут в результате дворцового переворота – разумеется, сопровождавшегося мятежом «львов ислама». Престол занял племянник Мустафы – 11-летний Мурад IV. Этого султана, прозванного Кровавым, стамбульцы запомнили надолго.

Мурад IV получил ослабевшее государство. Война с персидским шахом Аббасом I протекала неудачно, ливанский эмир Фахр ад-дин II Маан боролся за независимость Леванта от Османской империи, Стамбул выкосила очередная эпидемия чумы, а восстание Мехмеда Абаза-паши завершилось лишь в 1629 году. Еще одной проблемой были набеги запорожских казаков, которые, по словам французского историка XVII века Мишеля Бодье, «плавали по Черному морю так смело, что доходили до самых ворот Константинополя».

1624 год ознаменовался первым масштабным походом запорожцев на Босфор: они опустошили и сожгли оба берега пролива от черноморского устья до Румелихисари и Анадолухисари. Разграблению подверглись ялы возле обеих крепостей, виллы в Сарыере, Тарабье, Бюйюкдере, Еникёе, Истинье и Канлыдже, султанский дворец в Бейкозе – т. е. вся прибрежная часть нынешнего Стамбула, от Йороса до моста Султан Мехмед Фатих. Жители столицы видели клубы дыма от горевших пригородов. Разгневанный падишах наблюдал зарево пожаров с балкона Топкапы.

Денег катастрофически не хватало. Эвлия Челеби сообщает, что Мурад IV решил узнать, какими средствами располагает, – но его ждал неприятный сюрприз. В императорской казне, помимо старого хлама, султан обнаружил только шесть мешков монет, сумку с кораллами и сундук с китайским фарфором. Огорченный Мурад «наполнил казну своими слезами».

Численность оджака при Мураде IV достигла исторического максимума – 100 тыс. человек. Зимой 1631 года разъяренные янычары вернулись в Стамбул из тяжелого иранского похода, ворвались в Топкапы и потребовали у султана выдать им для расправы великого визиря Хафиза Ахмеда-пашу. Мурад уступил смутьянам – но они разбушевались настолько, что продолжали дебоширить и разбойничать на столичных улицах. Более того – «львы ислама» додумались ходить по Стамбулу с факелами и, угрожая поджогами, вымогать деньги у состоятельных горожан.

Султан отреагировал неординарно: он собственноручно казнил провинившегося великого визиря Топала Реджеба-пашу. Янычары поняли, что с Мурадом шутки плохи, и потому вместе с сипахами присягнули ему на верность. Присяга не помогла: Мурад, собравший незадолго до того открытый Диван на берегу Босфора, хорошо запомнил слова одного кади: «Мой падишах, единственным лекарством против всех этих злоупотреблений является ятаган!»

Правление Мурада IV ознаменовалось массовыми казнями. Он уничтожал неугодных тысячами. Под горячую руку султана попадали визири, бейлербеи, кади, янычары, сипахи и даже шейх-уль-ислам Ахизаде Хусейн-эфенди.

Мурад приказал закрыть в Стамбуле все кофейни как рассадник вольнодумства – и «новым воинам» стало негде собираться для обсуждения своих мятежных планов. Далее падишах запретил табак, кофе и алкоголь – и янычары почувствовали, что без привычных маленьких радостей служба стала тяжелее. Война с Ираном выходила на новый виток, и оджак ради собственного спасения демонстрировал на поле боя чудеса героизма. Но 8 февраля 1640 года Мурад IV скоропостижно скончался. Кровавому наследовал его брат Ибрагим I Безумный. «Львы ислама» настолько не хотели признавать нового султана, что в первый (и последний) раз за 600-летнюю историю Порты отказались от традиционного денежного вознаграждения.

8 августа 1648 года янычары заставили сумасшедшего Ибрагима отречься от престола в пользу Мехмеда IV. Последнего мало что интересовало, кроме охоты, – однако он стал последним султаном, при котором Османская империя все еще представляла угрозу Европе. С 1683 года временный успех в европейских войнах Порты сменился систематическими поражениями – и спустя четыре года Мехмед лишился трона. Дворцовый переворот не обошелся без янычар.

Следующий султан, Сулейман II, очень религиозный человек, проводил бóльшую часть времени в молитвах; правление Ахмеда II было коротким и неудачным, а Мустафу II свергли янычары. Аналогичная участь постигла Ахмеда III: просвещенная Эпоха тюльпанов требовала огромных затрат, цены и налоги стремительно росли – но в столице днем и ночью проводились празднества. Пока султан наслаждался соловьиным пением в саду Топкапы, в питейных заведениях Галаты собирались недовольные. 28 сентября 1730 года возмущение торговцев и ремесленников вылилось в восстание под предводительством бывшего матроса и янычара Патрона Халила.