Стальные клыки зверя - [18]

— Ты хватай за одежду, — предупредил Картавый, говорил он довольно громко, что бы перекрыть шум работающего вентилятора, — никаких следов на теле! Понял?

Косой кивнул. Картавый искоса наблюдал за ним, тот понимал, что предстоит, лицо его выражало решимость человека, готового броситься в ледяную воду.

— Где спирт?

Косой достал из-за пазухи пузырек, до половины наполненный прозрачной жидкостью.

— Ты уверен, что это спирт? -

— Да я хлебнул вчера, — виновато признался Косой, — спирт чистейший!

— Положи пузырь и хватай другана за рукава!

Косой поставил дрожащей рукой пузырек на гудрон и, чуть помешкав, упал на спящего. В то же мгновение Картавый встретил взгляд побелевших глаз проснувшегося зека, в его груди поднялось злобное волнение. Он схватил Никодимыча за волосы и тот забился в руках заключенных. Косой держал его руки крепко, да и стукачок этот силой не отличался. Картавый опрокинул его спиной на свое полусогнутое колено. Никодимыч не кричал, то ли понимал: из-за шума работающего вентилятора его будет трудно услышать, то ли от страха лишился голоса.

— Угости корефана, — прокричал Картавый.

Тот мотнул головой и поднял пузырек.

— Осторожнее, — предупредил Картавый. Косой влил сквозь стиснутые зубы Никодимыча порцию спирта, тот закашлял.

— Помногу не надо, — крикнул Картавый, — в легкие попадет. Давай еще!

Спирт еще раз булькнул, после нескольких вынужденных глотков Никодимыча затошнило.

— Подожди! — остановил напарника Картавый.

Никодимич судорожно сглатывал, изо рта шла слюна.

— Дай ему нюхнуть! — распоряжался Картавый. Косой поднес к носу зека пузырек, тот мотал головой: изо рта и носа ударила рвота. Картавый закинул Никодимычу наверх голову и зажал ему ладонью рот и нос. Зек изо всех сил вырывался, но его держали крепко. Рвота набивала тому носоглотку, он судорожно глотал ее, тут же корчась в новой рвоте. Вдруг он захрипел — блевотина пошла в легкие. Через минуту Никодимыч забился в судорогах и затих. Из его широко раскрытых глаз быстро уходила жизнь. Картавый убрал руку и с отвращением вытер ладонь о свою рубашку, затем, осторожно взяв пузырек со спиртом, обжал его ладонью покойника.

— Он что… того? — неспокойным голосом спросил Косой.

Картавый испытующе взглянул в его побледневшее лицо:

— Дорвался до бесплатного и захлебнулся в блевотине, это бывает.

— А, — понимающе протянул Косой, словно и не был участником происшедшего.

Картавый придал телу покойника положение спящего, поправил телогрейки — ничто не должно свидетельствовать о том, что здесь была схватка.

Затем они прошли к лестнице, но прежде чему ступить на ступеньку Картавый еще раз окинул взглядом труп, ему казалось, что он что-то упустил, не заметил. Спустившись в помещение цеха, Картавый зашел в умывальник и с отвращением отстирал блевотину с рубашки, не снимая ее с себя.

— Никому ни слова! — предупредил он напарника. — Понял?

Косой кивнул, он уже оправился от потрясения.

— Наши друзья хотят отмазаться! — довольно спокойным голосом предупредил он. — Брезгун мочой исходит, мол, порву гадов!

— Пускай хотят! Мы их мордой в парашу!

— Вот, вот и я так думаю! — обрадовался Косой — слова пахана его здорово взбодрили.

.

ГЛАВА 14

— Рамс со Стаканом вторую неделю, как в КПЗ, а Череп в ресторане «Центральный» спускает наши с тобой денежки. — Рыжий сидел на диване и невесело скалил зубы. Видимо представляя, что у него в руках настоящее оружие, он целился куда-то из своей зажигалки.

— Откуда знаешь, что в ресторане?

— Да уж знаю, поверь.

В доме Егорова, словно, был покойник. Хозяин такого результата не ожидал — анонимка дошла до назначения, свидетелей взяли, а Череп — на свободе!

— Вот он твой распрекрасный план. Сработает, сработает! Я ж тебя предупреждал! — ворчал Рыжий.

— А, может, ищут Черепа? Ну не могут найти, прячется.

— Прячется-то он всегда прячется, но вот менты его не ищут, знаю доподлинно. Когда менты кого ищут, шорох идет…

На Рыжем нескладно сидели затертые джинсы, ворот клетчатой рубашки, по обыкновению, был грязен. Егоров же одеваться умел, на нем всегда было то, что ему шло, и что не обращало внимания. Он стоял у окна и рассеянным взглядом встречал и провожал прохожих:

— Значит, свидетели не заговорили…

По его лицу возраст определить было трудно, но волосы на голове заметно редели, в глазах чувствовалась житейская умудренность.

— Черепа надо наказать! Не оставлять же так, — билось в мозгу, но конкретно в голову ничего не шло.

— Слышь! — заговорил Рыжий. — Мне один мужик рассказывал: около их сада была какая-то, химическая установка — огромная. Так вот, она взорвалась несколько лет тому назад, и все садоводы ходят туда трубы отпиливать, там их — море. А этот мужик нашел лаз наверх и говорит, что там есть платина, кило пять или шесть.

Егоров, рассеянно слушая напарника, думал о своем:

— Говоришь, пять килограммов?

— Может, и больше.

— Так, — протянул Егоров. — Верить можно?

— Откуда я знаю? Проверить ведь не долго.

— Не долго — этот верно, — процедил Егоров, думая о своем и вдруг предложил — расскажи, что знаешь про Черепа? Где живет, чем занимается?

— Занимается чем известно, — осклабился Рыжий. — А вот где живет, где укрывается, как говорят менты, — это вопрос.