Стальной ураган - [109]
В эти дни Верховный Главнокомандующий поздравил войска 1-го Белорусского фронта, прорвавшие оборону противника, овладевшие городами Франкфурт-на-Одере, Вандлиц, Оранненбург, Биркенвердер, Геннихсдорф-Панков, Фридрихсфельде, Карлхорст, Кепеник и ворвавшиеся в столицу Германии Берлин. Москва салютовала доблестным советским войскам 20 артиллерийскими залпами.
Штурм городских кварталов Берлина шел особенно тяжело. Армия теряла людей и технику. Катуков писал: «Враг, чувствуя приближение конца, сопротивлялся с исключительным упорством и яростью. Каждый метр пространства на пути к центру города приходилось преодолевать сопредельным напряжением, каждый дом на нашем пути вставал как крепость, которую надо было брать штурмом. Узкие улицы мешали маневру. Пехота, осыпаемая градом пуль и осколков, медленно продвигалась вперед…
В кварталах, еще не прочесанных пехотой, фаустпатронщики дерзкими, внезапными налетами зажигали танки и самоходные орудия. Все ожесточение четырехлетней войны достигло предела на этом последнем ее этапе»[292].
Решающий штурм Берлина начался 29 апреля. Войскам предстояло после 30-минутной артподготовки ликвидировать берлинскую группировку противника. Бои шли, не затихая ни днем ни ночью.
Танкистам не довелось водрузить Знамя Победы над Рейхстагом. Это сделали пехотинцы. Зато над штабом фольксштурма они его подняли еще 22 апреля. Это сделали два младших лейтенанта Константин Аверьянов и Федор Бектимиров.
Три дня подряд грохотала артиллерия, три дня авиация наносила мощные удары по скоплению сил противника. От разрывов снарядов, мин и бомб над Берлином сплошной стеной стоял дым. Шли последние часы невиданного в истории сражения, а пульс битвы не только не угасал — наоборот, усиливался.
27 апреля начальник штаба армии Шалин разослал по войскам боевое распоряжение: «С овладением железнодорожной сетью Ангальтского и Потсдамского вокзалов армия танковым корпусом форсирует канал западнее Потсдамского вокзала и наносит удар в направлении Рейхстага. Механизированным корпусом продолжает наступление вдоль южного берега канала.
11-й гв. танковый корпус с прежними частями усиления и 274-м батальоном особого назначения по овладению сетью путей Ангальтского и Потсдамского вокзалов с выходом на рубеж Потсдамер-штрассе форсировать канал на участке Потсдамский вокзал, Виктория-штрассе, нанести удар на север вдоль Герман Геринг-штрассе и овладеть Рейхстагом.
С овладением Рейхстагом главным силам корпуса, наступая в направлении Шарлоттенбургер, очистить от противника парк Тиргартен. В районах переправ, вдоль южного берега р. Шпрее, иметь дозоры.
8-му гв. механизированному корпусу с прежними частями усиления без 274-го батальона особого назначения продолжить наступление в северо-западном направлении в полосе канала Ландвер, слева Бюлов-штрассе, Клейст-штрассе, Курфюрстен-штрассе, Харденберг-штрассе, овладеть юго-западной частью парка Тиргартен, войдя в связь с 2-й гв. танковой армией.
Командирам частей установить и поддерживать тесную связь с пехотными частями 5-й ударной армии и 8-й гв. армии»[293].
За каждый жилой дом или правительственное здание, за каждую улицу немцы сражались с такой яростью, что, казалось, все они готовы были погибнуть в этом огненном аду. Танкисты ощущали острый недостаток пехоты, что сдерживало продвижение к центру города. Едва удалось очистить от противника Сарланд-штрассе и парк Тиргартен, как Катуков бросает корпус Бабаджаняна к дворцу рейхсканцлера Германии, а корпус Дремова — в район Зоологического сада.
30 апреля, после того как войска 3-й ударной армии генерал-полковника В. И. Кузнецова подошли вплотную к Рейхстагу и водрузили Знамя Победы, накал боев стал затихать. Все реже слышалась перестрелка в районе Зоологического сада и в парке Тиргартен.
2 мая 1945 года войска 1-й гвардейской танковой армии соединились с войсками 2-й гвардейской танковой армии и Войска Польского. Последние очаги гитлеровского сопротивления были подавлены. Пришла, наконец, долгожданная победа.
Берлин стал покрываться белыми флагами. Это означало полную капитуляцию берлинского гарнизона. Можно себе представить, какие чувства охватили каждого советского солдата, шедшего к победе четыре изнурительных года!
Утром 2 мая остатки берлинского гарнизона начали сдаваться в плен. Только 1-й танковой армии сдалось 7700 солдат и офицеров. Сдался и комендант Берлина генерал Вейдлинг. Узнав, что Гитлер, Геббельс и другие главари рейха покончили с собой, он обратился к солдатам и офицерам берлинской группировки, разъясняя бесцельность дальнейшего сопротивления: «Каждый час, который вы продолжаете сражаться, продлевает ужасные страдания населения Берлина и наших раненых. Каждый, кто падет в борьбе за Берлин, принесет напрасную жертву»[294].
Генерал Вейдлинг, как и генерал-фельдмаршал Клейст, закончил свои дни во Владимирском централе.
Бои заканчивались не только в Берлине, но и вокруг германской столицы. Во время сражения за Берлин генерал Гетман все время находился в корпусе Дремова. С Иваном Федоровичем пришлось пережить и неудачи, и радость победы. Но он рвался в свой 11-й танковый.
