Стальное зеркало - [8]

— И я пока не вижу дипломатически приемлемого способа положить ей конец.

— Я думаю, что сейчас лучше всего согласиться с отсрочками и промедлениями. В конце концов, угроза заставит короля принять решение. Может быть, он хочет сначала укрепить союз… — де Корелла слегка хмурится, щурится на пламя свечи.

— Если он действительно этого хочет. Тут я больше доверяю твоему суждению. Моя предполагаемая невеста смотрит на меня как на особо крупную мокрицу… не то от того, что ей противен сам мой вид, не то потому, что я до сих пор не взял ее штурмом вместе с замком… А Его Величество, при одном упоминании о свадьбе переводит разговор на охоту.

— Если мое мнение вас интересует, — тише, чем обычно, говорит дон Мигель, но не потому, что что-то скрывает, разве что раздражение… — Я бы предпочел охоту. И предпочитал бы, и предпочитал…

— Я пока… не решил. Мы собираемся воевать, и на юге, и дома. Моей супруге, вероятно, будет безопаснее и удобнее в Орлеане, в обстановке, к которой она привыкла. С другой стороны, — Его Светлость улыбается, — весьма соблазнительно было бы познакомить ее с госпожой Санчей.

— Может быть, пригласить монну Санчу в Орлеан? При самом неблагоприятном исходе событий одной из бед стало бы меньше…

А при благоприятном, надо надеяться, меньше станет обеими бедами, дополняет про себя секретарь, и нисколько не сомневается, что понял дона Мигеля верно. Шутки капитана не назовешь замысловатыми, а намеки едва ли можно счесть слишком тонкими. Уроженец королевства Толедского, добрую четверть века прослуживший сначала кардиналу Родриго Корво, а затем его среднему сыну — мужчина достойный, ни в малой степени не ограниченный, не простак и не грубиян, но привычкой выражаться слишком витиевато и двусмысленно не наделен категорически. «Да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого» — как и заповедовано добрым христианам Господом.

Правда, похоже на то, что это — единственное место из Нагорной проповеди, усвоенное капитаном Мигелем де Кореллой. Нет, мгновение спустя думает секретарь Герарди — еще «Никто не может служить двум господам». В подобных склонностях дона Мигеля тоже никак не упрекнешь. Редкое, по нынешним временам свойство; впрочем, Его Светлость умеет выбирать людей.

— Если я проживу в этом прекрасном городе еще две недели, эта идея, наверное, начнет мне нравиться.

— Я опасаюсь, что две недели — вовсе не тот срок, на который стоит рассчитывать. Возможно, дело займет два месяца.

— Через два месяца я буду готов вызвать дьявола, не то что монну Санчу. Если с отправкой войск промедлят до августа, могут начаться шторма. Мне трудно себе представить, что Его Величеству не доложили об этом обстоятельстве. Коннетабль де ла Валле не производит впечатления настолько беспечного человека.

— Коннетабль — человек весьма темпераментный и более чем предусмотрительный. Как мне сообщают, он как раз ратует за скорейшее выступление. Но к Его Величеству обращаются и с другой просьбой, весьма несвоевременной.

— Но не сошел же Его Величество с ума? — пожимает плечами тень в кресле. — Конечно, каледонские дела — это интересно, но они могут ждать. Тамошняя свора лордов и неизвестно кого до Страшного Суда будет бегать от королевы-регентши к лорду-протектору и обратно — и положение не изменится. Перпетуум мобиле, а не политическая ситуация — забудь о ней хоть на сто лет, а она все там же. Всегда можно подобрать. Но Марсель — это не чужой лакомый кусок, это их собственное побережье.

— Это Аурелия, мой герцог. Здесь весьма причудливым образом понимают свою выгоду. Возможно, король не считает угрозу Марселю достаточно серьезной. Здесь пока еще не привыкли терять земли.

— Мне и не хотелось бы, чтобы оно вошло в привычку.

— В данном случае я с вами всецело согласен. Хотя, возможно, пара обидных поражений — в других местах, конечно, — пошла бы на пользу здешним правителям.

— Но не там, где мы находимся с Его Величеством на одной стороне.

— Разумеется, мой герцог. Но будьте терпеливы. Его Величество лишь недавно взошел на трон, возможно, ему трудно решиться на настоящую войну, — с легким презрением улыбается де Корелла.

— На нее уже решились его соседи, Его Величеству не из чего выбирать.

Секретарь пододвигает тяжелый литой подсвечник поближе, принимается за заметки. Стол — неудобный, высоковатый, — едва заметно поскрипывает, когда Агапито налегает на него грудью. Одна из мелочей — здесь пишут не за столами, за конторками, стоя; когда гости попросили поставить в кабинет два письменных стола, хозяева удивились. Странный обычай — конторки. Неужели это удобно? Попробовать, что ли…

Нынешний разговор — уже не первый, но первый, в котором герцог так явственно выказывает свое недовольство и нетерпение. Что ж, если дон Мигель исчерпает все аргументы, настанет очередь Герарди. Но пока что и толедский капитан неплохо справляется. Собственно, все что он может делать — и все, что мог бы делать на его месте любой — это слушать, соглашаться и приводить аргументы в пользу терпения. Что еще? Аурелианцы тянут кота за хвост… кажется, не замечая, что кот — не кот, а бык, а то, что им кажется хвостом — вовсе даже рога. Опрометчивое поведение.