Тогда кто? Солдаты?
А больше и некому. Скажут, что напал... да мало ли придумают...
Попов вспомнил дело... его расследовал не он, КГБ подключилось, поскольку дело было резонансным. В вагоне — обычном Столыпине, идущем на север — один из солдатиков — конвоиров взял автомат и расстрелял семерых сослуживцев. Насмерть пятерых, двое чудом выжили. Когда начали разбираться — серьезно разбираться, невзирая на чины — выяснилось, что солдатик был совсем молодым и старослужащие над ним издевались, в конце концов — совершили с ним акт мужеложства. Засиженные авторитеты — в разговорах по душам (давать показания западло, а поговорить даже с ментом о том, что видел вполне можно, если тема приметная и братвы не касаемая) называли происходившее в вагоне среди солдат-конвоиров беспределом.
Черт знает, какие эти...
Попов стал внимательно вслушиваться. Не может быть, чтобы смазали всех. Кто-то один...
Кто?
— Зырит... — сказал один из солдатиков — злой...
— Да брось, салага... — ефрейтор, старший в команде лениво поддел сапогом звякнувшую решетку — сконил что ли? Он там а мы здесь?
— Да не...
— Сканил... — уверенно сказал ефрейтор — сапоги за то мне отдраишь. Утром встану — чтобы муха на них не е...сь.
Возражений это не встретило...
Какое-то время ехали молча. Потом солдатик поинтересовался
— Тащ ефрейтор, а может он — того?
— Чего? Такие не дохнут...
— Да я не про это. Может он... и впрямь из КГБ?
— Ага. Ты больше слушай, Шалидзе. Они тебе и не то на уши навешают. Артисты...
Ефрейтор опять лениво стукнул сапогом по решетке
— Не... Салага ты еще. Вот послужишь с мое... увидишь.
— А чего?
— Чего — чего... Ну, к примеру, зэчек возить. Это совсем другой коленкор, да... Такие есть чиксы...
— Красивые, да?
Ефрейтор заржал
— У тебя было ваще? Или так, целкой в армию пришел?
— Ну, было... — буркнул солдат, и уже по заминке все стало понятно.
— Ага. Дурак ты, Шалидзе. Ладно слушай старшего по званию. Короче, все эти б..., что на зону идут, они в общем, до мужика голодные бывают. А чего — в зонах то их ни одного мужика не бывает, ты прикинь? А им — тоже охота, ну, как нам. Вот едет она, думает, сколько ей намеряют. Как не по...хаться напоследок. Тут то и лови момент.
Явный идиот. Неужели притворяется?
— Тут была одна, четыре месяца назад. Ее по мокрой статье вели, мол, е...я своего грохнула. Короче, она в хате жженой бумагой. Да свекольным соком такой макияж себе сделала, закачаешься. Пока ехали, мы ее все... прямо через решетку, да...
Ефрейтор уже плыл по волнам воспоминаний...
— Ты только осторожнее, молодой. Резинка есть?
— Это... презерватив, да?
— Резинка. Без резинки нельзя, что намотаешь — потом не вылечишь. Сорок уколов в ж... — оно тоже не сахер — махер.
— И что? Все так сразу дают? — рядового явно заинтересовала тема.
— Ну, не все. Договариваться надо уметь. К примеру — многие за пачку сигарет — запросто тебе соснут. Или скажешь — мол, в туалет не выведу, ссы под себя. Ну и...
Ефрейтор покровительственно похлопал солдатика по плечу
— Держись меня — не пропадешь. Но горя схватишь.
— Ага.
— Не ага, а так точно...
Внезапно машину изо всех сил дернуло в сторону, послышался грохот и скрежет сминаемого металла.
— А это что...
— Б... Врезались во что-то...
— Надо посмотреть.
— Сиди... без тебя посмотрят.
Сам начкар — действительно сильно нервничал. Весь вечер пропал... козлы. Тут и так... ни сна, ни покоя, все на усилении уже который месяц, пашешь за двоих, так тут еще и это... б...
Начкар знал свое дело: его задача тут взять, туда привезти, и чтобы бумаги в порядке были. Пока едешь — можно даже вздремнуть, про нападения на автозаки — это только в романах криминальных пишут. Все проще — кому надо на лапу, дело на пересмотр, никто беспределом не занимается. Местные тузы — не миллионами, десятками миллионов деньги считают, им за пересмотр отстегнуть, что раз плюнуть. Ходят слухи, что откосить от наказания — любого — стоит лимон. И лимон этот — весь идет наверх... ну или почти весь.
А он тут — возжайся с этим г...м. И опять квартиру не дали... хотя обязаны были. С..и, опять задвинули, Степаненко ж.. лижет начальству, водку достает, охоты организовывает. Вот и получил — треху на троих. А им — вчетвером в однухе как хочешь, так и...
Мрачные мысли капитана — прервал удар в бок, из глаз искры посыпались, машину повело влево, он ударился головой, попытался за что-то схватиться — но пальцы ухватили пустоту...
Машина остановилась.
Твою же мать!
Первым делом — до него дошло, что он еще цел. Второе — прощай спокойный сон. А завтра от смены никто не освобождал, усиление, мать его...
Капитан нашарил ручку двери, с силой навалился на нее, толкнул дверь — та поддалась и он вывалился...
С трудом удержался на ногах. Острая, рвущая боль справа... он провел пальцами. Пальцы наткнулись на горче, липкое... сильно? Коснулся мочки уха, и чуть не взвыл от боли... надорвал, видать. И осколками порезало...
Их ГАЗон стоял на обочине полуночной дороги...
Впереди — движение... водила?
— Все в порядке?
— Ты что творишь... с...а? — выхаркнул капитал
— Я не хотел...
— Ты, козел, ты что творишь...
— Я правда не хотел...
Водила подошел ближе. П...р.
