Сталинский социализм. Практическое исследование - [39]

Однако реализация таких масштабных проектов многим вызванным в целях помощи иностранным специалистам казалась совершенно нереальной. Но не только они были убеждены в том, что эти проекты, с учетом бедственного экономического положения, были обречены на провал. Не хватало не только строительных материалов, машин и технического оборудования. Откуда должны были взяться необходимые для строительства этих предприятий рабочие силы, когда они в то же самое время были необходимы для требующего, как и прежде, затрат сельского хозяйства? Как могли люди, едва знакомые с началами школьного образования, выполнить технические задачи, которые требовали профессиональной квалификации, откуда могло появиться такое большое число инженеров, которые обладали бы достаточной квалификацией для строительства, эксплуатации и решения связанных с этим задач?

Проблемой стало не только отсутствие знаний и навыков, но и небрежность, разгильдяйство и – не в последнюю очередь – скрытое за этим поведением умышленное вредительство. Так, например, закупалось дорогостоящее оборудование, которое, как становилось ясно с самого начала, просто не соответствовало поставленным задачам. Другое оборудование повреждалось при транспортировке, монтаже или вводе в эксплуатацию. Нередки были случаи, когда произведенные с помощью такого оборудования детали были негодными или низкого качества. Предвидеть такие помехи можно было не всегда, но в тот момент любое промедление влекло за собой катастрофические последствия. Некоторым это может показаться абсурдным, но 9 декабря 1933 была введена уголовная ответственность за выпуск некачественной продукции.

Это еще не все. Задачи, которые теперь стояли перед членами партии, были абсолютно другими, нежели во время подпольной борьбы. Теперь речь шла в первую очередь о приобретении навыков, необходимых для выполнения обязанностей работников государственного аппарата и неизвестных до сих пор, о чрезвычайно ответственных задачах ВЧК и решении сложнейших технических, военных и экономических задач, которые во многих случаях считались неразрешимыми даже специалистами. Из этого возникал не только революционный энтузиазм, позволявший решить многие крупные проблемы научно-технического образования, экономического преобразования и начатого строительства. Возникшие здесь зародыши конфликтов между «стариками», которые ссылались на уже устаревший опыт, и «молодыми», нередко чрезмерно возгордившимися своими успехами, использовались конкурирующими за власть и влияние партийными группировками.

В этой ситуации возникла еще одна проблема: те, кто имел базовые знания о марксизме, действительно много говорили о развитии производительных сил, о современных технологиях и новейших достижениях науки. Но мало кто из них действительно имел способности к научному или техническому обучению. Многие говорили о вещах, о которых они, в лучшем случае, имели смутное представление. Было немало тех, кто, с уверенностью победителей вернувшись с фронтов гражданской войны, не мог и не хотел понимать, что все многообразие экономических, социальных, культурных и других проблем страны уже нельзя было решить методами партизанской войны. Все чаще и чаще они вынуждены были убеждаться в том, что теперь те, кто использовал свои полномочия и таланты для собственного обучения, учитывая новые задачи, имели неоспоримое преимущество.

Все более и более очевидным становился тот факт, что многие из только намечающихся внутрипартийных столкновений сводились, прежде всего, к тому, что различия между претензиями на политическую власть, основанными на заслугах в нелегальной борьбе, страданиях во время ареста и военных успехах, и способностью анализировать актуальные проблемы и искать пути для их решения становились все больше.

Все чаще возникающие в этом контексте конфликты привели к сильному обострению разногласий внутри партии. В своем докладе на XVII партийном съезде Каганович сообщил делегатам, что во время Шахтинского процесса, а также во время других процессов стало ясно, что многие из руководящих работников-коммунистов не знакомы с современными технологиями, что они не стремятся освоить их, слепо веря старым специалистам, и что они работают как худшие комиссары. Возникшее при этом требование ориентироваться при выборе командного состава не на заслуги, полученные в годы революции и гражданской войны, понравилось далеко не всем и было встречено несогласием, открытой враждебностью и нередко – даже в рядах ведущих партийных кадров – организованным сопротивлением. Многие из тех, кто посвятил жизнь революции и гражданской войне, не могли понять новых реалий и не были готовы отказаться от своих функций, своего влияния и связанных с ними условий жизни, не считая справедливыми новые требования, возникшие по отношению к ним.

В связи с этим в областных управлениях и в центральном руководстве партии, в Советах, армии и спецслужбах все чаще более квалифицированные конкуренты и другие непопулярные лица подвергались клевете и арестовывались по ложным обвинениям сотрудниками органов безопасности.