Сталинский 37-й. Лабиринты кровавых заговоров - [35]

Однако это не было клеветой. И спустя 8 лет уже не «перед лицом партии», а перед следователем Ягода признается, что принадлежал к правым и еще с 1928 года снабжал «секретными материалами ОГПУ» Рыкова и Бухарина. Он признает, что секретные материалы передавал Бухарину и Трилиссер. 26 апреля 1937 года, рассказывая об одной из встреч с председателем Совета народных комиссаров Рыковым в его кабинете, Ягода говорил:

– Я сказал Рыкову следующее: я с вами, я за вас, но в силу того, что я занимаю положение зампреда ОГПУ, открыто выступать на вашей стороне я не могу и не буду. О том, что я с вами, пусть никто не знает, а я всем возможным с моей стороны, со стороны ОГПУ помогу вам в вашей борьбе против ЦК.«...» Про себя я соображал: «А вдруг правые не победят».

На пленуме, прошедшем 16-23 апреля 1929 года, Сталин выступил с большой и обстоятельной речью «Группа Бухарина и правый уклон в нашей партии». Впервые за прошедший год он открыто рассказал о возникших в Политбюро разногласиях и, хотя резко критиковал Томского и Рыкова, основной упор своей критики он сосредоточил на Бухарине.

Свое вступление Сталин начал со своеобразной преамбулы. Она стала его реакцией на «личный момент в речах некоторых товарищей из группы Бухарина». Дело в том, что, защищаясь, Бухарин на пленуме прочел несколько писем из своей переписки со Сталиным. Из них, заметил Генеральный секретарь, «видно, что мы, вчера еще личные друзья, теперь расходимся с ним в политике. Те же нотки сквозили в речах Угланова и Томского».

Сталин так прокомментировал этот момент: «Я думаю, что все эти сетования и вопли не стоят ломаного гроша. У нас не семейный кружок, не артель личных друзей, а политическая партия рабочего класса. Нельзя допускать, чтобы интересы личной дружбы ставились выше интересов дела. ...Мы все служим рабочему классу, и если интересы личной дружбы расходятся с интересами революции, то личная дружба должна быть отложена на второй план.

. ..Эти товарищи хотят, видимо, намеками и экивоками прикрыть политическую основу наших разногласий. Они хотят политику подменить политиканством. «...» Но этот фокус не пройдет у них».

Этот доклад Сталина стал одним из лучших его политических выступлений. Прежде всего он развенчал сложившийся миф о репутации Бухарина как ведущего теоретика марксизма. Процитировав отрывок из статьи Бухарина, в которой тот критикует Ленина, – уже после смерти, — Сталин указал на неверные трактовки ленинского учения.

Он подчеркнул, что Бухарин «нагромоздил целую кучу ошибок по вопросам партийной теории и политики». К ним докладчик отнес: «ошибки по линии Коминтерна, ошибки по вопросам классовой борьбы, о крестьянстве, о нэпе, о новых формах смычки». «Шести ошибкам» Бухарина он посвятил особые разделы доклада, завершив их разделом «Бухарин как теоретик».

Собирая аргументы в логический ряд, он проиллюстрировал правильность ленинского утверждения, что Бухарин – «теоретик без диалектики», теоретик-схоластик». К одной из основных бухаринских ошибок он отнес создание теории о мирном врастании капиталистов в социализм. Основой этой теории стало утверждение Бухарина о том, что при создании социалистического хозяйства «кулацкие кооперативные гнезда будут... врастать в эту же систему».

Сталин пояснял, что «теоретической основой... политической слепоты и растерянности» Бухарина является «неправильный, немарксистский подход... к вопросу о классовой борьбе в нашей стране». В доктрине социализма, говорил он, нет альтернатив: «либо Марксова теория борьбы классов, – либо теория врастания капиталистов в социализм, либо непримиримая противоположность классовых интересов, – либо теория гармонии классовых интересов».

Он завершил разбор выводом: «Вот вам прекрасный пример гипертрофированной претенциозности полуграмотного теоретика».

Пытавшийся встать в красивую позу, в действительности Бухарин был слабым и безвольным человеком. Основной чертой характера было паникерство, похоже, он никогда не мог избавиться от гнетущего, подсознательного страха. Это выражалось в его поведении и поступках – интриганство, неустойчивость, дерганость, суетливость, стремление примкнуть к кому-то более сильному, – в этом и состоял Бухарин как личность.

Как великолепный психолог, Сталин не мог не знать этих качеств своего оппонента. И, говоря о тактических шатаниях лидера правых, докладчик напоминал: «Бухарин в период Брестского мира при Ленине, оставшись в меньшинстве по вопросу о мире, бегал к левым эсерам, к врагам нашей партии, вел с ними закулисные переговоры, пытался заключить с ними блок против Ленина и ЦК. О чем он сговаривался тогда с левыми эсерами, – нам это, к сожалению, еще неизвестно. Но нам известно, что левые эсеры намеревались тогда арестовать Ленина и произвести антисоветский переворот».

Впрочем, невысокого мнения о Бухарине были и сами «правые». Рютин так отозвался о нем: «Бухарин... как политический вождь ниже всякой критики... слабохарактерный, быстро впадающий в прострацию, не способный на длительную борьбу с серьезным врагом. Легко впадающий в панику, не умеющий руководить массами и сам нуждающийся в руководстве».