Сталинские войны: от мировой войны до холодной, 1939–1953 - [4]

Когда представлялась возможность Сталин конечно использовал войну, но он понимал большую опасность такого шага. Первая мировая война привела к русской революции 1917 года, за которой последовала гражданская война, в которой враги коммунизма едва не задушили большевизм в колыбели. Среди оппонентов большевизма в гражданской войне были великие капиталистические державы: Британия, Франция и США, которые помогали антикоммунистическим силам в России, и навязали экономическую, и политическую блокаду — санитарный кордон — против заразы большевизма. Большевики доказали способность к выживанию в ходе гражданской войны и в 1920 году прорвали международную изоляцию, но в последующие 20 лет они опасались восстановления «великой капиталистической коалиции», предназначенной для уничтожения советской социалистической системы. К 1940 году советская Россия была очень сильна, и Сталин был уверен в способности Красной Армии защитить социалистическую родину, но кошмарный сценарий противостояния единому фронту капиталистических стран был вполне вероятен. Создание англо-германского альянса против России в 40-м и 41-м годах Сталиным не исключалось. В то время, как сталинское военное командование было убеждено, что упреждающий удар против Германии необходимо нанести, советский диктатор решил, что подготовка к таким действиям спровоцирует преждевременную войну, и принял решение любыми средствами поддерживать мир с Гитлером.

Сталин, как военный лидер

Параллельно дискуссии о нацистско-советском пакте обсуждалось сталинское военное и политическое лидерство в Великой Отечественной войне. В ходе войны Сталин был главнокомандующим Советскими Вооружёнными Силами, председателем Совета обороны и Народным комиссаром обороны, а также главой правительства, и лидером коммунистической партии. Он подписывал все важнейшие директивы и приказы вооружённым силам. В своих речах и заявлениях он определял советскую военную стратегию, и политические цели, а также поддерживал дух народа. Сталин представлял страну на совещаниях с союзниками, Англией и США, и регулярно переписывался с британским премьер-министром Уинстоном Черчиллем и американским президентом Франклином Делано Рузвельтом. До 1930 года Сталин принимал всех немногих приезжающих иностранных сановников, дипломатов, политических и военных деятелей. Советская пропаганда времён войны изображала Сталина основным надёжнейшим символом единства страны в борьбе с Германией. Восхваления сталинского военного гения переполняли страницы советской военной прессы на последнем этапе войны. И когда в конце неё Сталину было присвоено звание генералиссимуса, супергенерала, это казалось только справедливым.

Для внешних наблюдателей Сталин казался ключевой фигурой, личностью, на которой держится всё в военном деле. Это восприятие того времени суммировано Дойчером в 1948 году в биографии Сталина:

«Многие иностранные визитёры, посещавшие Кремль во время войны, изумлялись, как много вопросов, великих и малых, военных, политических, и дипломатических решал Сталин. Он был главнокомандующим, министром обороны, министром иностранных дел и даже начальником штаба… Так он действовал день за днём все четыре года войны — чудо терпения, настойчивости и бдительности, почти вездесущий, и всеведущий».

Шестьюдесятью годами позже оценка Дойчера была «отвергнута» новой информацией из России. По ней можно составить детальную картину сталинской политики, принимавшихся решений и деятельности в ходе войны. В сталинском журнале мы можем видеть, кто посещал его в кремлёвском кабинете и как долго он там оставался. Мы имеем доступ к тысячам военных, политических и дипломатических документов, и писем, потоком приходивших в кабинет Сталина. У нас есть комплект записей сталинских политических и дипломатических бесед в ходе войны, включая беседы с иностранными коммунистическими лидерами, с которыми он был особенно откровенен. Известны расшифровки многих сталинских телефонных и телеграфных переговоров со своими военачальниками на фронте. Мы имеем мемуары и дневники его ближайших товарищей. Эти новые факты далеки от того, чтобы «закрыть» тему. Остаются неизвестны большинство мыслей и расчётов Сталина. Но сейчас мы знаем, как и в каком контексте Сталин вырабатывал, и принимал военные, и политические решения.

Аверелл Гарриман, американский посол в Москве с 1943 по 1945 год, вероятно имел больше контактов со Сталиным, чем другие иностранцы, во время войны. В интервью от 1981-го года он дал следующую оценку сталинского руководства войной:

«Сталин, как военный лидер… был популярен, и не может быть сомнений, что он был единственным, кто удержал Советский Союз, как единое государство… Я не думаю, что кто-либо смог бы сделать это, и всё, что произошло с тех пор, как Сталин умер, не может изменить моего мнения… Я рад подчеркнуть моё великое восхищение Сталиным, как национальным лидером, действовавшим в чрезвычайных условиях — одном из тех исторических случаев, когда один человек может всё изменить. Это не уменьшает моего отвращения его жестокостями, но я отдаю должное ему с конструктивной точки зрения».