Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования, 1941-1944 - [28]
Помимо распространенности антисоветских настроений важную роль сыграл географический фактор. Как пишет английский исследователь Ричард Овери, «в пространных степях средней и южной Украины практически не имелось никаких пригодных убежищ… Соединения партизан, которые посылали в эти регионы, чтобы они с помощью агитации получали поддержку, выслеживались и уничтожались»[188]. При всем этом советские органы на протяжении 1941–1942 гг. упорно пытались организовать партизанскую борьбу в чистом поле.
Например, согласно данным НКВД, на территории Одесской, Каменец-Подольской, Днепропетровской и Запорожской областей до осени 1941 г. включительно было оставлено или заслано 7478 человек для партизанской и диверсионной деятельности[189]. А на 1 марта 1943 г. в этих четырех областях не было ни одного партизана, находившегося на связи с УШПД[190].
Усложняли деятельность украинских партизан не только условия ландшафта, но и то, что этот регион был сравнительно экономически развит: в частности, в Украине существовала относительно густая сеть железных, шоссейных и грунтовых дорог.
Эти коммуникации немцы весьма активно использовали в летнеосенней кампании 1942 г., в результате которой последовали изменения в положении украинских партизан.
2.2. Второй год, переломный
У нас нет уже теперь преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба.
Отступать дальше — значит загубить себя…
Из приказа № 227 наркома обороны СССР И. Сталина, 28 июля 1942 г.
Наступление Красной армии в восточной Украине весной-летом 1942 г. закончилось провалом. В результате контрнаступления 17 июля 1942 г. немцами был взят Ворошиловград (сейчас — Луганск), и продвижение Вермахта продолжалось в направлении Волги и Кавказа.
О положении в Ворошиловграде и Ворошиловградской области НКВД СССР доносил в ЦШПД:
«Население города относится к оккупантам враждебно. Немцы жестоко расправляются со всеми, кто проявляет хотя бы малейшее недовольство их деятельностью и порядками»[191].
Немецкие пропагандисты во внутреннем отчете о настроениях жителей этой территории описывали другую картину:
«Вопреки плохому положению с продовольствием и [медицинским] обеспечением, общее настроение населения относительно выгодно. (…) Население работает с удовольствием и в подавляющем большинстве позитивно настроено к германскому Вермахту. Вопрос об окончании войны (т. е. полном разгроме СССР. — А. Г.) снова слышен отовсюду»[192].
В этих условиях на территории восточной Украины с редкой схожестью повторились события 1941 г.
В отчете оперативного отдела УШПД значилось, что за период июнь-июль 1942 г. штабом сформировано и оставлено в связи с отходом Красной армии в тылу противника на территории Харьковской, Сталинской (Донецкой) и Ворошиловградской (Луганской) областей 216 подготовленных к боевым действиям партизанских отрядов, для связи с которыми было оставлено 6 радиостанций[193]. При этом на рубеже 1942–1943 г., когда Красная армия вновь заняла эти территории, с нею в указанных областях соединилось 12 отрядов (5 %), в которых насчитывалось 241 человек[194]. На 1 августа 1942 г. УШПД имел связь всего с 34 отрядами[195]. При этом подавляющее большинство из этих отрядов составляли не новосозданные, а те, которые были созданы в 1941 г. и в 1941–1942 гг. воевали не в Юго-Восточной Украине, а на территории Сумской и Черниговской областей и приграничных землях России и Белоруссии (соединения С. Ковпака, А. Федорова, А. Сабурова, Н. Воронцова и др.). Таким образом почти все из оставленных летом 1942 г. на Харьковщине и Донбассе отрядов прекратили свое существование в течение одного-двух месяцев.
После повторного занятия Украины Красной армией обстоятельствами исчезновения массы партизан заинтересовались партийные органы, поручившие провести соответствующие расследование НКГБ.
В одном из документов органов госбезопасности сообщалось, что оставленный в тылу для организации партизанской борьбы второй секретарь Ворошиловградского обкома КП(б)У Стеценко примкнул к партизанскому отряду Воропаева. При первом же бое с немцами партизанская группа распалась. Стеценко ушел в областной центр, но и там его ждала неудача: «В городе Ворошиловграде и других районах области [летом 1942 г.] были наспех организованы партизанские отряды и подпольные группы. Часть людей оказалась недостаточно стойкой и тщательно проверенной. В качестве примера, связные т. Стеценко — Анохина, Щеголева (она же Морозова Евгения), Погу-ляева, будучи арестованными, выдали немецко-итальянский разведке тов. Стеценко как секретаря подпольного обкома КП(б)У…»[196] Хоть Стеценко и не был арестован, но заниматься подпольно-партизанской деятельностью он уже не смог и вынужден был дожидаться возвращения Красной армии.
Старший брат одного из основателей «описанной» литератором Фадеевым организации «Молодая гвардия» Третьякевич, секретарь Октябрьского райкома КП(б)У Ворошиловграда, тоже был привлечен к организации партизанской борьбы в качестве комиссара одного из отрядов. В течение июля-августа этот отряд сначала разделился на две части, а потом распался. По результатам расследования НКГБ Третьякевича в 1944 г. выгнали с партийной работы за проявленную в немецком тылу безынициативность
