«Сталинизм». Исследование происхождения, сущности и результатов - [6]

Чувствовал ли он угрызения совести из-за того, что и он сам принимал участие в тех преступлениях, — это другое дело. Его позднейшие мемуары создают такое впечатление, хотя ему и не хватило мужества признаться в собственном участии и взять на себя ответственность за некоторые из преступлений, которые он предал огласке. Себя он представил скорее как наблюдателя и призывал остальных партийных руководителей также написать воспоминания, не боясь «перед историей рассказать о недостатках Сталина, обо всём том, что они знали. Сталин же то, о чем я сейчас рассказываю, обычно говорил не один на один, а в беседах, в которых участвовало 5, 7, 10 человек». Он считал, что «...тот, кто действительно хочет установления в нашей партии ленинских порядков, а не сталинских, должен приложить все силы к разоблачению Сталина и осуждению сталинских методов».

После смерти Сталина было прежде всего необходимо срочно освободить большое число невинно осуждённых, находившихся в лагерях якобы за «контрреволюционную деятельность» и «антисоветскую агитацию», а многие из этих лагерей ликвидировать. В свою очередь, это неизбежно приводило к большей огласке случаев произвола, в результате чего разгоралась полемика, сдержать которую было невозможно. Раньше или позже неизбежно встал бы и вопрос об ответственности. Хрущёв, очевидно, хотел прекратить всё это положение, что было смелым поступком и относится к его заслугам.

Но при этом он пытался обойти вопрос об ответственности, так как не хотел очернить репутацию КПСС, в свою очередь, потому, что он сам был не без греха. Будучи членом сталинского Политбюро, он по крайней мере с 1938 года был вовлечён в эти беззакония (хотя и не в той мере, как Молотов, Каганович, Маленков и Ворошилов), однако ему не удалось обойти вопрос об ответственности и о своём отношении к этим событиям. Поэтому его решение было очень простым: возложить всю вину на Сталина и на его прямых сообщников в НКВД, таких как Ягода, Ежов и Берия, и назвать главной причиной всего произвола, репрессий и террора отрицательные черты характера Сталина, то есть «убежать вперёд». Девиз звучал так: никакой дискуссии о допущенных в прошлом ошибках; ошибки преодолевают, идя вперёд, согласно тогдашней формулировке руководства СЕПГ.

Но, как очень скоро выяснилось, такой подход дал осечку, ибо он изначально содержал в себе два важных момента. Во-первых, закрытый доклад не мог долго оставаться закрытым. На чрезвычайном заседании присутствовали также руководители коммунистических и рабочих партий многих стран, принявшие участие в XX съезде КПСС, и они (или по крайней мере некоторые из них) получили экземпляр доклада, чтобы соответствующим образом проинформировать своё партийное руководство. Однако обычно соответствующее руководство не желало возникновения публичных дискуссий и предпочло, чтобы информирование партийных активистов проводилось исключительно устно.

Вероятно, текст выступления Хрущёва достиг Запада через Польшу и был тут же опубликован сперва в США, а затем и в других странах. Выступление вызвало в международном коммунистическом движении глубокий шок и почти везде привёл к острым дискуссиям и спорам. И в самом СССР секретный доклад не остался в секрете, так что ЦК КПСС через некоторое время был вынужден в июне 1956 года опубликовать постановление «О преодолении культа личности и его последствий», которое в основном соответствовало тексту выступления Хрущёва, однако не содержало относящихся к делу фактов и подробностей. В нём утверждалось, что культ личности Сталина привёл к серьёзным искажениям и деформации социалистического общества, при этом не коснувшись сущности этого общества, нисколько не изменив её — странный тезис, просто-напросто игнорировавший диалектическую взаимосвязь сущности и явления.

Как хрущёвское выступление, так и решение ЦК КПСС можно трактовать, с одной стороны, как попытку критически отмежеваться, а с другой — как замазывание и приукрашивание, не позволившее приблизиться к выявлению более глубоких причин этих деформаций не только явления социализма, но и его сущности. Решающий вопрос: как такой беззастенчивый произвол, массовые репрессии и ужасающие преступления, от которых пострадало или даже погибло большое количество людей (счёт идёт на миллионы), могли не просто возникнуть, но и, продолжаясь в течение десятилетий, привести к столь серьёзным последствиям? — этот вопрос в данном, весьма поверхностном постановлении так и остался без ответа.

Поэтому легко понять, почему в марксизме вообще и в коммунистических и социалистических партиях в частности поднялась справедливая критика такого совершенно немарксистского подхода. Во многих партиях вспыхнули острые дискуссии и споры. В Польше вновь избранный Первый секретарь ЦК ПОРП Владислав Гомулка (который в 1948 году по воле Сталина был изгнан с поста генерального секретаря и арестован) пошёл против этой линии; известные теоретики марксизма (например, Дьёрдь Лукач, Адам Шафф и многие другие) резко критиковали её. Генеральный секретарь итальянской компартии Пальмиро Тольятти публично потребовал от руководства КПСС исчерпывающего анализа глубоких социальных причин указанных искажений, чтобы их можно было действительно преодолеть.