«Сталинизм». Исследование происхождения, сущности и результатов - [3]

Так как эти внутренние дискуссии ВКП(б) переносились также и в Коммунистический Интернационал, они неизбежно перешли и в другие компартии — и в них тоже сформировались группы с разным отношением к политике Сталина и к его методам. Так понятие сталинизма — как и троцкизма — вошло в международное коммунистическое движение и использовалось во внутренних дискуссиях этих партий.

Противники Сталина в ВКП(б) после долгих дискуссий, связанных с клеветой и дискриминацией, были исключены из партии, затем объявлены преступниками и, в конце концов, репрессированы. Большинство вождей оппозиции было объявлено «врагами народа», приговорено к смерти и расстреляно, а бо́льшая часть их сторонников надолго оказалась в лагерях.

В других партиях Коминтерна силы, противостоявшие сталинской политике, были во время так называемой большевизации исключены из своих партий. Малая их часть (Леви, Рейтер-Фрисланд и др.) вернулась в Социал-демократическую партию, однако большинство оставалось на революционных позициях, организовывая со своими сторонниками независимые партии, например в Германии (Брандлер, Тальгеймер и др.) относительно сильную КПО (Коммунистическая партия — Оппозиция) или «троцкистски» ориентированные партии в США и в различных западно-европейских странах; при этом достаточно неопределённое понятие «троцкистский» означало главным образом «антисталинистский».

Также и другие марксисты (такие как Дьёрдь Лукач, Адам Шафф, Исаак Дойчер, Теодор Бергманн, Вольфганг Харих, а также Лео Кофлер, Предраг Враницки и другие) после Второй мировой войны использовали понятия «сталинистский», «сталинизм», хотя и не всегда понимая под ним одно и то же. В социалистических странах, находившихся под прямым влиянием сталинизма, за исключением Югославии, по понятным причинам это понятие не использовалось в публикациях; после XX съезда КПСС часто говорили и писали «культ личности», подразумевая под ним сталинизм, однако чуть позже и само понятие «сталинизм» в некоторых из этих стран стало использоваться с большей или меньшей степенью осторожности.

Из сложной истории коммунистического движения естественно вытекал ряд причин, способствовавших тому, что понятие «сталинизм» у многих должно было вызывать резкое отторжение. Успехи и прогресс Советского Союза на пути социалистического строительства в 1920-х и 1930-х годах для коммунистов, последовательных социалистов и многих прогрессивных людей во всём мире стали решающим историческим событием. Эти успехи на практике показали, что социальный прогресс возможен, что капиталистическое общество со своими кризисами, массовой безработицей и нищетой войн может быть преодолено и заменено мирным, социально более справедливым обществом. Надежды всех прогрессивных сил были направлены на успешное дальнейшее развитие СССР, тем более, что угрожающе выросла опасность фашизма, и люди видели именно в Советском Союзе его решительного противника.

Однако в коммунистической пропаганде все успехи СССР всё более связывались с именем Сталина, отчасти небезосновательно, однако по большей части неправомерно, так как тем временем расцветший культ личности очень заметно исказил историческую картину. Сталин, без сомнения, внёс свой вклад в успехи, однако они были не просто плодом его деятельности, а результатом труда миллионов и миллионов усердных рабочих, крестьян, служащих, сотен тысяч инженеров, техников и учёных, государственных и партийных работников. Коммунистическая партия как ведущая и направляющая сила в этом имела, естественно, главную заслугу, но партия не сводилась и не сводится к одной личности. Безмерно преувеличенные дифирамбы одному Сталину в некоторой мере бессознательно вели к отождествлению имени Сталина с социализмом — оно стало как бы символом социализма. Такой способ мышления и такое поведение затем были усилены грандиозным вкладом СССР в победу над фашистской Германией, потому что и военные успехи теперь — в апогее культа личности — приписывались великому стратегу и полководцу Сталину. Вполне понятно, что для всякого, кто находился или ещё находится под гипнозом этих идей, критика Сталина равносильна неприятию и клевете на Советский Союз в целом, хотя такое отношение противоречит марксистской концепции личности в истории.

Но есть и другие обстоятельства в истории коммунистического движения, позволяющие правильно понять такое отношение.

После угасания партийной оппозиции в ВКП(б) понятие «сталинизм» использовалось изгнанным из Советского Союза Троцким, а также работниками и членами коммунистических партий, не принявшими курс и методы Сталина и выступавшими с их критикой. Поскольку Сталин и Коминтерн предприняли широкомасштабную клеветническую кампанию против Троцкого и его сторонников в других странах и представили их предателями социализма, наймитами империализма и наконец даже фашизма, в силу чего так называемый троцкизм был объявлен смертельным врагом социализма, то из этого логически и почти автоматически следовало, что всякая критика Сталина, его воззрений и его политики считалась «троцкизмом». Этой ассоциацией понятие сталинизма внутри коммунистического движения было настолько дискредитировано, что оно расценивалось почти исключительно как вражеский ярлык для дискредитации социализма. Такой взгляд и такое отношение в течение поколений настолько укоренились и эмоционально закрепились, что в марксистских кругах стало достаточно распространённым неприятие и сопротивление использованию этого понятия.