«Сталинизм». Исследование происхождения, сущности и результатов - [126]

Всё это схематическое деление полностью противоречит подходу Маркса и Энгельса к проблеме современного материализма. Они исходили не из предварительно сформулированного «основного вопроса философии», что позже стало привычным, а из эмпирического факта существования общественного человека, который в своём материальном процессе жизни духовно-теоретически и практически-предметно овладевает окружающим природным и общественным миром, изменяет его и вносит его в свой жизненный процесс, или, иначе говоря, постепенно всё более превращает его, как исторический субъект, в объект своей деятельности. Этот процесс материально-практического и теоретически-духовного овладения миром — единственная основа для понимания природы и овладения ею путём производства, техники и науки, а также и для понимания общества, чьи структуры и формы возникают в этом процессе и в то же время отражаются и духовно перерабатываются в общественных формах сознания. Если бы Сталин в 1930 году не прекратил без результата свои философские консультации в Институте красной профессуры у Яна Стена — так как в своём утилитарном мышлении он не мог понять природу философского знания и потому ожидал и требовал от философии тезисов и ведущих принципов, непосредственно применимых к политике, — и вместо этого серьёзно работал бы над пониманием марксистского мировоззрения, то он, возможно, изучил бы «Немецкую идеологию» и получил бы более глубокое представление о марксистской философии. Но философия, которая, согласно ленинскому требованию организовать материалистическое изучение Гегеля, занималась сложной взаимосвязью идей Гегеля, Маркса и Ленина, спорила о единстве диалектики и теории познания, но не выводила из этого политических принципов и лозунгов для актуальной политики, казалась Сталину просто непригодной для использования.

Он бесцеремонно осудил её как «меньшевиствующий идеализм», который нужно разбить и искоренить. Поэтому он теперь сам вмешался в судьбы философии, создав через партийную организацию института группу молодых выпускников и сотрудников, начавших, следуя его инструкциям, борьбу против ведущих философов (Деборина, Карева, Луппола, Стена) и таким образом восставших против своих учителей. Они повели против них клеветническую кампанию под предлогом, что те под флагом ленинского этапа марксистской философии защищают «меньшевистский идеализм», что является, по их мнению, особо утончённой формой ревизионизма и должно быть политически осуждено как проводник меньшевизма и троцкизма.

В результате этой битвы на «философском фронте» обвинённые потеряли не только своё положение, но и — за исключением Деборина — свои жизни, став жертвами начинавшихся репрессий. Философский фронт был теперь под руководством молодых «красных профессоров», во главе с Митиным, Юдиным и Константиновым, воспринявшими все решающие положения и прежде всего, конечно, теоретические установки Сталина. Под руководством М. Б. Митина позднее была написана книга «Диалектический материализм», вышедшая в 1934 году и стремившаяся выполнить сталинские требования. По-видимому, эта книга послужила Сталину основой для его краткого очерка «О диалектическом и историческом материализме». Однако эта книга была значительно выше по качеству, чем сталинский очерк, и во времена своего появления могла считаться серьёзной и даже вносящей новый вклад попыткой дать системное изложение марксистской философии.

Разработка изложения исторического материализма по инструкциям Сталина замедлилась, оно было подготовлено только после войны и появилось в 1950 году в виде обширного труда «Исторический материализм» под редакцией Ф. В. Константинова. Его структура и идеи в сущности совпадали с разделом об историческом материализме в «Кратком курсе».

Прямое вмешательство Сталина в философию, таким образом, оказало фундаментальное и долговременное влияние на всю дальнейшую работу и развитие советской философии. Оно касалось прежде всего систематических основных тем марксистской философии, в которых всё больше проявлялся догматический схематизм, тем более что даже ранние философские произведения Маркса, изданные в своё время Рязановым, а также «Немецкая идеология» теперь почти не рассматривались и не изучались, поскольку Сталин их игнорировал. Это привело, среди прочего, и к тому, что важные ранние произведения даже не были помещены в немецкое издание произведений Маркса и Энгельса (MEW) и лишь позже смогли появиться в дополнительном томе.

По прямому вмешательству Сталина и «Философские тетради» Ленина не были помещены в собрание его сочинений, и тоже вышли позже в дополнительном томе.

Но ещё оставалось несколько больше пространства и свободы действий в области истории философии, не в последнюю очередь потому, что специалисты в этой области были менее затронуты чистками и репрессиями. Поэтому в годы после выхода «Краткого курса» удалось начать работу над обширной «Историей философии», которая в начале 1940-х годов вышла в трёх томах под редакцией Александрова, Быховского, Митина и Юдина. Руководство над этой работой было полностью в руках молодых сторонников Сталина в философии.