Сталин. Жизнь одного вождя - [3]
Журналы регистрации посещений вели службы секретарей и охраны Сталина. Есть основания полагать, что для своих внутренних потребностей охрана могла регистрировать также ежедневные передвижения Сталина, вести отчеты о дежурствах охранников и т. д. Не нужно объяснять, какую ценность такой материал мог бы представлять для биографов Сталина. Однако мы не имеем достоверных свидетельств о его существовании.
Переписка Сталина, а также журналы посетителей кремлевского кабинета сохранились в личном архиве Сталина. Он формировался под руководством самого Сталина, видимо, не в последнюю очередь «для истории». Многие документы в этом архиве имеют сталинские пометы: «мой архив», «личный архив». Важным дополнением к личному архиву является коллекция материалов о Сталине, изъятых из разных архивных хранилищ. Коллекция, в том числе часть книг из библиотеки Сталина с его пометами, была сосредоточена в Центральном партийном архиве. В совокупности личный архив Сталина и коллекция сталинских документов составляют сегодня единый комплекс – фонд Сталина в Российском государственном архиве социально-политической истории (бывший Центральный партийный архив)[9]. Этот фонд является ключевым источником наших знаний о вожде и широко используется историками.
Несмотря на важность фонда Сталина, этот комплекс материалов имеет существенные дефекты. Очевидно, что документы для личного архива Сталина отбирались чрезвычайно тенденциозно. В результате сам личный архив очень невелик – менее 2 тыс. дел. Случайный характер имеет также коллекция сталинских материалов, собиравшихся в Центральном партийном архиве. В общем, фонд Сталина лишь в некоторой степени отражает повседневную жизнь и деятельность вождя. Главный недостаток этого фонда – отсутствие материалов, поступавших непосредственно на стол Сталина, ежедневно попадавших в поле его зрения. Это не позволяет с необходимой полнотой оценить уровень информированности Сталина, его представления о том или ином вопросе, а значит – логику его действий. Важно отметить, что такие документы не утрачены, по крайней мере – не полностью утрачены. Значительная часть документов, с которыми работал Сталин, находятся в Архиве Президента России (бывший архив Политбюро) в составе так называемых тематических папок[10]. При подготовке книги мне удалось воспользоваться только некоторыми из них. Пока Архив Президента закрыт для систематического изучения историками. Однако само его наличие вселяет надежды. Рано или поздно, как показывает история России, архивы открывают свои двери.
Наиболее привлекательным источником для биографий являются, конечно, дневники и мемуары. Они содержат яркие характеристики и описания, которые трудно найти в сухих бюрократических архивных документах. Из них легче всего скомпоновать интересную, насыщенную подробностями работу. Однако слабости мемуарной литературы также давно известны историкам. Мемуаристы редко бывают достаточно откровенными, нередко путают события и даты или попросту лгут. В отношении мемуаров по советской истории все эти пороки умножаются.
Из членов ближнего круга Сталина подробные воспоминания оставили только двое – Хрущев и Микоян[11]. Это очень важные и ценные книги, хотя оба деятеля многое недоговаривали. Какие-то сюжеты (например, о своем участии в массовых репрессиях) Хрущев и Микоян сознательно замалчивали. Однако многого они действительно не знали в силу объективных причин. В сталинском окружении существовало жесткое правило: каждый получал ту информацию, которая касалась его непосредственных обязанностей. Важно отметить также, что опубликованные мемуары Микояна были в некоторых частях искажены его сыном, готовившим рукопись к изданию. Он произвольно, без принятых в таких случаях оговорок, включал в подлинный текст диктовок свои дополнения и исправления, якобы основанные на более поздних рассказах отца[12].
Другие мемуары принадлежат перу советских и зарубежных руководителей и общественных деятелей, которые сравнительно редко или вообще эпизодически сталкивались со Сталиным и запомнили немного. Многие воспоминания (например, советских маршалов) публиковались еще в советское время и подвергались цензуре, в том числе самоцензуре.
Особое направление составляют свидетельства детей и родственников Сталина и других советских лидеров. Почин, как известно, положила дочь Сталина Светлана, бежавшая в США в 1960-е годы[13]. Ее воспоминания я бы назвал одними из самых честных. Светлана написала о том, что видела и чувствовала сама. Информация, полученная из третьих рук, касается семьи и не претендует на раскрытие «тайн» высокой политики. После падения СССР заговорили многие другие родственники и дети. Свобода поощряла естественное желание высказаться. Публикация мемуаров и интервью приносили прибыль и «славу». Некоторые дети, внуки и внучатые племянники почувствовали себя борцами за поруганную честь семьи или даже важными общественными деятелями. Однако мало кому из них хватило такта и рассудительности, присущих Светлане Аллилуевой. Эта «детская литература», как удачно назвала ее российский историк Елена Зубкова
