Сталин. Жизнь одного вождя - [168]
Миф Сталина
В число штампов современной отечественной публицистики прочно вошла фраза, которую, по воспоминаниям маршала авиации А. Е. Голованова, Сталин якобы произнес в декабре 1943 г.: «Я знаю, что когда меня не будет, не один ушат грязи будет вылит на мою голову. Но я уверен, что ветер истории все это развеет»[955]. Еще шире цитируется вольный пересказ слов Голованова поэтом Ф. Чуевым: «Сам Сталин, помнится, сказал во время войны: «Я знаю, что после моей смерти на мою могилу нанесут кучу мусора. Но ветер истории безжалостно развеет ее!»»[956]
Мемуары, что хорошо известно историкам, – источник ненадежный. В них нередко перемешиваются правда и вымыслы, навеянные последующими событиями и впечатлениями. Не были ли воспоминания Голованова слишком прямым ответом на обвинения хрущевской «десталинизации»? Как и другие диктаторы, Сталин строил свою державу на века. Он постоянно и неукоснительно демонстрировал убежденность в прочности и эпохальности своих идей и деяний. По какой же причине в беседе с совсем молодым генералом вождь «открыл душу», выдал свою неуверенность в будущем, столь тщательно маскируемую в иных случаях? Мы никогда не получим ответы на эти вопросы и не узнаем, не подвела ли Голованова память.
Однако независимо от того, были ли сказаны Сталиным эти слова, а если были – так ли они звучали, по существу они, несомненно, верны, хотя вовсе не в том смысле, который старался придать им Голованов. Прошли многие десятилетия со времени смерти Сталина, и его истинный образ действительно доверху засыпан тоннами словесного мусора, из которого вырос современный российский миф Сталина.
Его начало уходит в далекое прошлое, в сталинскую трактовку советской истории. Непоследовательная и все более вялотекущая десталинизация после смерти вождя посеяла лишь немногочисленные семена сомнений. Разоблачения Хрущева только приоткрыли завесу над реальными фактами, предложив в ряде случаев новые мифы. Заклейменными остались бывшие оппозиционеры, незыблемыми – оценки идеологии и практики строительства социализма. Массовые репрессии выдавались за чистки в номенклатуре, как будто и не было миллионов рядовых жертв террора. На долгие годы Хрущев оказался легкой добычей поклонников Сталина, которые до сих пор без труда ловят отца «оттепели» на противоречиях и фальсификациях.
Между тем в Советском Союзе сформировалось несколько поколений людей, воспитанных либо на догмах сталинской пропаганды, либо на традициях половинчатой хрущевской десталинизации. Именно эти две линии столкнулись в годы горбачевской перестройки. Предложенное в то время возвращение к Хрущеву не могло в полной мере способствовать преодолению мифа Сталина. Новые возможности появились после открытия архивов в начале 1990-х годов. Документы углубили и в чем-то изменили многие представления о Сталине и сталинской системе, позволили окончательно решить значительную часть дискуссионных вопросов. Однако в целом новые знания остались достоянием профессионалов и исторически образованных читателей. Массовые представления питались газетно-телевизионными сенсациями и сталинскими или хрущевскими стереотипами. Существовало много причин для отторжения достижений научной историографии. Однако главными, видимо, были две. С одной стороны, наука, как и вся страна, находилась в состоянии кризиса и не смогла организовать действенные каналы адаптации и трансляции научного знания. С другой стороны, сталинское прошлое превратилось в политическую проблему. Сначала распад СССР и стрессы переходного периода сделали миф Сталина символом протеста против лидеров новой России. Затем социальный заказ на «сильную руку» и «порядок» был перехвачен политиками, благодаря чему апология Сталина получила дополнительный импульс. По многим параметрам современный миф Сталина приближается к образцам пропаганды собственно сталинского периода и существенно превосходит стереотипы застенчивой брежневской ресталинизации.
Содержательно сталинский миф в сегодняшней России состоит из нескольких ключевых элементов. Прежде всего, сталинская модель индустриализации и мобилизации объявляется чрезвычайно эффективной и единственно возможной, нередко даже образцом для современной России. В этом контексте такие широко известные трагические события, как массовые репрессии или голод, объявляются либо преувеличенными, либо неизбежными и даже благотворными, либо инициированными помимо Сталина номенклатурными бюрократами. Партийные чиновники 1930-х – 1950-х годов в сталинском мифе являются эквивалентом ненавистных современных олигархов. Соответственно, их уничтожение рассматривается как важное достижение вождя, залог успешности его системы. Уничтожение коррупционеров-бюрократов, согласно мифу, являлось свидетельством народного характера власти вождя. Освобожденный от произвола чиновников народ пользовался плодами равноправия, роста благосостояния и снижения цен. Жестокая борьба с преступностью являлась залогом безопасности. Наконец, центральное место в мифе Сталина занимает победа в Великой Отечественной войне и превращение СССР в мировую державу. И то и другое приписывается преимущественно, если не исключительно, гению Сталина.
На основании архивных документов в книге исследуется процесс перехода от «коллективного руководства» Политбюро к единоличной диктатуре Сталина, который завершился в довоенные годы. Особое внимание в работе уделяется таким проблемам, как роль Сталина в формировании системы, получившей его имя, механизмы принятия и реализации решений, противодействие сталинской «революции сверху» в партии и обществе.***Cталинская система была построена преимущественно на терроре. Это сегодня достаточно легко доказать цифрами, фактами.
В начале 1948 года Николай Павленко, бывший председатель кооперативной строительной артели, присвоив себе звание полковника инженерных войск, а своим подчиненным другие воинские звания, с помощью подложных документов создал теневую организацию. Эта фиктивная корпорация, которая в разное время называлась Управлением военного строительства № 1 и № 10, заключила с государственными структурами многочисленные договоры и за несколько лет построила десятки участков шоссейных и железных дорог в СССР. Как была устроена организация Павленко? Как ей удалось просуществовать столь долгий срок — с 1948 по 1952 год? В своей книге Олег Хлевнюк на основании новых архивных материалов исследует историю Павленко как пример социальной мимикрии, приспособления к жизни в условиях тоталитаризма, и одновременно как часть советской теневой экономики, демонстрирующую скрытые реалии социального развития страны в позднесталинское время. Олег Хлевнюк — доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института советской и постсоветской истории НИУ ВШЭ.
На основании архивных документов в книге изучается система высшей власти в СССР в послевоенные годы, в период так называемого «позднего сталинизма». Укрепляя личную диктатуру, Сталин создавал узкие руководящие группы в Политбюро, приближая или подвергая опале своих ближайших соратников. В книге исследуются такие события, как опала Маленкова и Молотова, «ленинградское дело», чистки в МГБ, «мингрельское дело» и реорганизация высшей власти накануне смерти Сталина. В работе показано, как в недрах диктатуры постепенно складывались предпосылки ее отрицания.
В этой книге исследователи из США, Франции, Германии и Великобритании рассматривают ГУЛАГ как особый исторический и культурный феномен. Советская лагерная система предстает в большом разнообразии ее конкретных проявлений и сопоставляется с подобными системами разных стран и эпох – от Индии и Африки в XIX столетии до Германии и Северной Кореи в XX веке. Читатели смогут ознакомиться с историями заключенных и охранников, узнают, как была организована система распределения продовольствия, окунутся в визуальную историю лагерей и убедятся в том, что ГУЛАГ имеет не только глубокие исторические истоки и множественные типологические параллели, но и долгосрочные последствия.
÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷На основе архивных документов в книге рассматривается деятельность высшего органа партийно-государственной власти в СССР. Автор исследует порядок принятия важнейших политических решений в 1930–1940 гг., взаимоотношения И.В. Сталина с его ближайшими соратниками по Политбюро — В.М. Молотовым, Л.М. Кагановичем, Г.К. Орджоникидзе, С.М. Кировым, Н.И. Ежовым. При помощи архивных документов анализируются такие важнейшие сюжеты советской политической истории, как причины убийства Кирова, конфликт между Сталиным и Орджоникидзе, столкновения между отдельными членами Политбюро, соотношение власти Сталина и его соратников на разных этапах довоенного периода.÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷.
Книга Владимира Арсентьева «Ковчег Беклемишева» — это автобиографическое описание следственной и судейской деятельности автора. Страшные смерти, жуткие портреты психопатов, их преступления. Тяжёлый быт и суровая природа… Автор — почётный судья — говорит о праве человека быть не средством, а целью существования и деятельности государства, в котором идеалы свободы, равенства и справедливости составляют высшие принципы осуществления уголовного правосудия и обеспечивают спокойствие правового состояния гражданского общества.
Емельян Пугачев заставил говорить о себе не только всю Россию, но и Европу и даже Северную Америку. Одни называли его самозванцем, авантюристом, иностранным шпионом, душегубом и развратником, другие считали народным заступником и правдоискателем, признавали законным «амператором» Петром Федоровичем. Каким образом простой донской казак смог создать многотысячную армию, противостоявшую регулярным царским войскам и бравшую укрепленные города? Была ли возможна победа пугачевцев? Как они предполагали обустроить Россию? Какая судьба в этом случае ждала Екатерину II? Откуда на теле предводителя бунтовщиков появились загадочные «царские знаки»? Кандидат исторических наук Евгений Трефилов отвечает на эти вопросы, часто устами самих героев книги, на основе документов реконструируя речи одного из самых выдающихся бунтарей в отечественной истории, его соратников и врагов.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.