Сталин в преддверии войны - [78]

⁴¹⁰. По существу, он и не мог дать какого-либо удовлетворительного ответа: уже шла форсированная подготовка к нападению на СССР. 18 декабря Гитлер подписал план «Барбаросса».

Между тем Советский Союз шел своим путем. Несмотря на сильное противодействие Германии, правительство СССР продолжало вести дипломатическую борьбу за Балканы. Так, еще осенью 1939 года велись переговоры с Турцией о заключении пакта о взаимопомощи в зоне ограниченного района — Черного моря и проливов. Предполагалось, что СССР и Турция должны принять обязательства прийти на помощь друг другу в случае нападения какого-либо третьего государства на одну из договаривающихся сторон. Турецкий министр иностранных дел Ш. Сараджоглу, прибывший в Москву на переговоры, подразумевал под «третьим государством» Германию. Но Сталин не хотел предпринимать чего-либо, что могло вызвать подозрение у немцев. Советская сторона потребовала, чтобы правительство Турции дало гарантии не пропускать через Босфор и Дарданеллы суда нечерноморских государств. Сараджоглу отказался дать такие гарантии, сославшись на существующие международные конвенции. Переговоры зашли в тупик, и турецкий министр покинул Москву. Вскоре Турция заключила договор о взаимной помощи с Англией и Францией, но не пошла на подписание какого-либо соглашения с СССР. После начала итало-греческой войны Турция в октябре 1940 года запросила СССР о возможностях советской помощи в случае вовлечения ее в войну, однако определенного ответа не получила, ибо Москва сослалась на отсутствие каких-либо официальных договоренностей. Лишь в марте следующего года произошел обмен заявлениями об обоюдном нейтралитете в случае нападения на одну из сторон⁴¹¹. 18 июня 1941 года турецкое правительство подписало пакт «О дружбе и ненападении» с Германией. Стороны обязывались «войти в будущем в дружественный контакт относительно всех дел, затрагивающих их совместные интересы»⁴¹².

Между тем Германия, готовясь к войне против СССР, сколачивала антисоветскую коалицию. 20 ноября 1940 года Венгрия присоединилась к Тройственному пакту. При этом гитлеровская пропаганда изображала дело так, будто эта акция была совершена Венгрией «при сотрудничестве и полном одобрении СССР». ТАСС 23 ноября опроверг германскую версию. В тот же день находившийся с визитом в Берлине глава румынского правительства И. Антонеску подписал протокол о присоединении своей страны к Тройственному пакту. На следующий день примеру Румынии последовала «независимая» Словакия.

Стремясь воспрепятствовать расширению создаваемой Третьим рейхом антисоветской коалиции, правительство СССР 25 ноября предложило Болгарии заключить пакт о взаимной помощи, однако ее правительство через пять дней отклонило это предложение⁴¹³. В начале января 1941 года в международных кругах стали распространяться слухи, будто в Болгарию с ведома и согласия СССР перебрасываются немецкие войска. 13 января ТАСС опроверг эти сообщения⁴¹⁴. 17 января Молотов в беседе с Шуленбургом выразил удивление по поводу того, что правительство Германии столь долго не отвечает на предложения советского руководства от 25 ноября 1940 года. В тот же день германскому МИДу был вручен меморандум о Болгарии и проливах, в котором подчеркивалось, что «Советское правительство... будет рассматривать появление любых иностранных войск на территории Болгарии и в проливах как нарушение интересов безопасности СССР»⁴¹⁵. Тем не менее 1 марта 1941 года Болгария присоединилась к Тройственному пакту и дала согласие на ввод войск вермахта на ее территорию. Уже эти шаги свидетельствовали, что Гитлер не намерен считаться с интересами СССР в Юго-Восточной Европе.

Но Сталин и Политбюро все еще пытались противоборствовать рейху в его политике на Балканах, на этот раз в Югославии, которая 25 марта 1941 года также присоединилась к Тройственному пакту. Подобная акция правительства Югославии вызвала в стране взрыв народного возмущения, прокатилась волна митингов и демонстраций протеста против профашистского курса правящих кругов. Недовольство народа грозило перерасти в массовое выступление, направленное против правительственной власти. В ночь на 27 марта в Югославии был совершен государственный переворот: прогерманское правительство Д. Цветковича было заменено проанглийским правительством генерала Д. Симовича, которое тем не менее не отвергло протокола о присоединении Югославии к Тройственному пакту, хотя и не ратифицировало его. В Берлине это расценили как антигерманскую акцию, что, впрочем, соответствовало действительности, и Гитлер принял решение захватить Югославию, чтобы обезопасить свой балканский фланг перед нападением на СССР. Выступая на совещании с руководящим составом вермахта 27 марта, он заявил, что «если бы правительство страны было свергнуто во время реализации плана «Барбаросса», то для Германии это имело бы более тяжелые последствия»⁴¹⁶. Он приказал «сделать все приготовления для того, чтобы уничтожить Югославию в военном отношении и как национальную единицу»⁴¹⁷.

События в Югославии привлекли внимание и правительства СССР. Сталин увидел в государственном перевороте в Белграде новый шанс укрепить свои позиции на Балканах. 31 марта полпред СССР в Югославии от имени Советского правительства предложил направить в Москву югославскую делегацию для переговоров о заключении договора. В инструкции Молотова полпреду указывалось на срочность этой акции, ибо «дорог каждый час»