Сталин: Путь волхвов - [38]
Жалость к себе — враг посложнее. Жалость к себе появляется в результате тупого следования сценарию жизни, который тебе вкатали родители, и который ты себе подредактировал в соответствии новыми веяниями в стае. Невозможность реализации дурацкого сценария и порождает жалость к себе, результатом которого является повышенное артериальное давление и прочие болезни.
Преодоление жалости к себе начинается тогда, когда человек выходит за рамки нынешнего своего биологического воплощения, и начинает планировать следующее своё воплощение, составлять сценарий, включающий и необходимые для формирования благородных черт характера ужасы, без которых в следующем воплощении «девятку» не пройти. Да что там «девятку» — и все предыдущие ступени тоже! Коридор прохода на Варгу в любом воплощении очень узок, когда это в процессе познания жизни и судеб осознаёшь, то перестаёшь жалеть себя в трудностях, которые кам сам же для себя и сконструировал в предыдущем воплощении своего духа. Начинаешь понимать, что и твой предшественник стоял перед той же проблемой ужасов и обойтись без них, прокладывая Путь в следующем воплощении, тоже не мог. Осознав узость коридора, уж точно освобождаешься от всякой к себе жалости.
Сталин, понимая всё это, понимая слабость людей вообще, и, прежде всего, трусость мужчин перед болью в познании правды о реальной женщине, а потом и о себе, всегда действовал тоньше. Инфантильных неугодников также надо было ободрить — без этого никак. А ещё стояла проблема посредственностей, коридор управления которыми в каждой эпохе тоже отнюдь не бескраен. И тогда Сталин начинает на собраниях говорить, что он по сравнению с Лениным сущий замухрышка. Надо понимать, что, раскручивая культ Ленина (любителя евреев), брезговавший жидами Сталин отнюдь не изливал душу, а нейтрализовал потаённую ненависть посредственностей к теме гениальности. Отказавшихся от собственной гениальности. Отказавшихся из трусости. Бесталанность — обличение для каждого толпаря. Что удивляться, что толпарь смиряется с гениальностью других только при помощи фантазмов, что гениальность есть следствие опухоли мозга, психических отклонений или аномально скверных условий рождения.
Сталин, желая одних ободрить, а других нейтрализовать, то, что он — гений, всеми силами скрывал. Отсюда и культ Ленина, и сокрытие Пути становления Волхва, в частности, обстоятельств своего личного шаманского посвящения.
Сталинская маска «сапожник-грузин» спасла в Войну миллионы русских жизней.
Но эта глава не о Сталине, как Учителе, а всего лишь о тайне, которую могут поведать лайки Сталина.
Лайки упряжки Сталина открывают нам ту простую истину, что Сталин вовсе не был подавляющим индивидом (по типу Гитлера и Ельцина), как внушают нам изовравшиеся цивилизаторы. Он не мог заставить ни первую жену поменять вероисповедание, ни вторую не помышлять об адюльтере. Сталин был человеком, умевшим не мешать, более того, умевшим ободрять и возвышать. Он был Великим Каюром — во всех смыслах.
КР по Гребню Девы «край-путь-Прародина», вообще тема дороги от окраин до кара-неба, которое астрономы называют Скоплением Девы. Основное значение слова «каюр» обозначает, конечно же, настоящего каюра.
А ещё лайки упряжки Сталина рассказывают нам об отношениях Сталина и Анны Алексеевны: раз секрет великого каюра в гармонизации усилий собак, то кто как не шаманка, обучавшая Сталина охоте, могла обучить его и искусству не мешать собакам и неугодникам, как естественным объектам природы.
Загадка волховского плаща Сталина
История не сохранила для нас много — а вот некоторые тексты античной школы киников Провидение сохранило. Значит, они кому-то из нас нужны.
Считается, что школа киников существовала около тысячи лет, и растворилась уже в нашу эру. Растворилась в течениях таких же самых по сути, но под другими названиями.
Текстовая память о киниках сохранилась преимущественно в упоминаниях — в текстах некинических авторов, к примеру, того же Диогена Лаэртского: уж очень эксцентричным казались современникам некоторые элементы аскетического образа жизни киников. К тому же эти эксцентричные поступки поддавались эффектному описанию.
Киники поступали на манер Александра Казбеги, богатого грузинского землевладельца, напомню, раздарившего своё состояние, затем семь лет пасшего отару в горах в состоянии полной аскетичности, возросшего, видимо, до атагаса (старшего пастыря, «атагас» слово однокоренное слову «честь» и «изгой»), а затем написавшего «Отцеубийцу». В повести «отцеубийцей» называют юную чистую девушку, ложно обвинённую христианами в убийстве отца. Её поруганную честь и взялся защищать Коба. Взялся бескорыстно: на её тело и душу он претендовать не мог, поскольку она была девушкой его друга. Эта повесть, возможно, и стала отправной точкой кинической одиссеи Сталина к Прародине. Во всяком случае, все биографы Сталина утверждают, что именно от «Отцеубийцы» и пошёл первый псевдоним Сталина «Коба».
