Сталин против Троцкого - [156]
Четвертый Интернационал с негодованием отбрасывает все эти абстракции, играющие у демократов ту же роль, что у фашистов: «честь», «кровь», «раса». Но негодования мало. Нужно помочь массе, при помощи переходных и проверочных критериев, лозунгов и требований распознать конкретную сущность мошеннических абстракций.
«Разоружение»? Но весь вопрос в том, кто кого будет разоружать. Единственное разоружение, которое способно предотвратить или приостановить войну, это разоружение буржуазии рабочими. Но для разоружения буржуазии нужно, чтоб рабочие сами вооружились.
«Нейтралитет»? Но пролетариат вовсе не нейтрален в войне между Японией и Китаем, или Германией и СССР. Значит, защита Китая и СССР? Конечно, но только не руками империалистов, которые задушат и Китай и СССР.
«Защита отечества»? Но под этой абстракцией буржуазия понимает защиту ее барышей и грабежей. Мы готовы защищать отечество от чужих капиталистов, если свяжем своих собственных и помешаем им нападать на чужие отечества; если рабочие и крестьяне нашей страны станут ее действительными хозяевами; если богатства страны из рук маленького меньшинства перейдут в руки народа; если армия из орудия эксплоататоров станет орудием эксплоатируемых.
Эти основные идеи надо уметь разменивать на более частные и конкретные, в зависимости от хода событий и направления мысли масс. Надо при этом строго различать между пацифизмом дипломата, профессора, журналиста и пацифизмом плотника, сельскохозяйственного рабочего или прачки. В одном случае пацифизм – прикрытие империализма. В другом случае – смутное выражение недоверия к империализму. Когда о защите отечества говорит маленький фермер или рабочий, они представляют себе защиту своего дома, своей семьи и других таких же семей от нашествия, от бомб, от ядовитых газов. Капиталист и его журналист под защитой отечества понимают захват колоний и рынков, грабительское расширение «национальной» доли в мировом доходе. Буржуазные пацифизм и патриотизм – насквозь обман. В пацифизме и даже патриотизме угнетенных есть прогрессивное ядро, за которое нужно уметь ухватиться, чтоб сделать необходимые революционные выводы. Надо уметь эти два вида пацифизма и патриотизма враждебно столкнуть друг с другом.
Исходя из этих соображений, Четвертый Интернационал поддерживает всякое, даже и недостаточное требование, если оно способно хоть до некоторой степени привлечь массы к активной политике, пробудить их критику, усилить их контроль над махинациями буржуазии.
Под этим углом зрения наша американская секция, например, критически поддерживает предложение об установлении референдума по вопросу об открытии войны. Никакая демократическая реформа не может, разумеется, сама по себе помешать правящим вызвать войну, когда они того захотят. Об этом надо предупреждать открыто. Но каковы бы ни были иллюзии масс в отношении референдума, требование это отражает недоверие рабочих и фермеров к буржуазному правительству и парламенту. Не поддерживая и не щадя иллюзий, надо изо всех сил поддерживать прогрессивное недоверие угнетенных к угнетателям. Чем больше движение за референдум будет расти, тем скорее буржуазные пацифисты отшатнутся от него, тем глубже окажутся скомпрометированы предатели Коминтерна, тем острее станет недоверие трудящихся к империалистам.
Под тем же углом зрения надлежит выдвинуть требование избирательных прав с 18-летнего возраста, для мужчин и женщин. Кто завтра будет призван умирать за отечество, должен иметь право подать свой голос сегодня. Борьба против войны должна стать прежде всего революционной мобилизацией молодежи.
Проблему войны надо освещать со всех сторон, в зависимости от того, какой стороной она поворачивается в данный момент к массам.
Война есть гигантское коммерческое предприятие, особенно для военной промышленности. «60 семейств» являются, поэтому, первыми патриотами и главными провокаторами войны. Рабочий контроль над военной промышленностью является первым шагом в борьбе против фабрикантов войны.
Лозунгу реформистов: налог на военную прибыль, мы противопоставляем лозунги: конфискация военной прибыли и экспроприация предприятий военной промышленности. Где военная промышленность «национализована», как во Франции, лозунг рабочего контроля сохраняет всю свою силу: пролетариат так же мало доверяет государству буржуазии, как и отдельным буржуа.
Ни одного человека и ни одного гроша буржуазному правительству!
Не программа вооружений, а программа полезных общественных работ!
Полная независимость рабочих организаций от военно-полицейского контроля!
Нужно раз навсегда вырвать распоряжение судьбами народов из рук жадных и беспощадных империалистских клик, действующих за спиною народов.
В соответствии с этим мы требуем:
Полного уничтожения тайной дипломатии; все договоры и соглашения должны быть доступны каждому рабочему и крестьянину;
Военного обучения и вооружения рабочих и крестьян под непосредственным контролем рабочих и крестьянских комитетов;
Создания военных школ для воспитания командиров из трудящихся по отбору рабочих организаций;
Замены постоянной, т. е. казарменной армии, народной милицией, находящейся в неразрывной связи с заводами, шахтами, фермами и пр.
Завершилась Великая война, отгремели победные залпы. Но выстрелы продолжают раздаваться. Вот и приходится бывшему фронтовому разведчику Сергею Мельникову вспоминать прежние навыки. Его ждет жестокая схватка с фашистским специалистом, носящим кличку Барон, и долгий путь, в конце которого лежит разгадка таинственного Черного леса…
К весне 1943 года партизанское движение в Белоруссии достигло такого размаха, что немецкое командование вынуждено было создать ГФП – тайную полевую полицию для координации действий карательных и армейских подразделений против «лесных бандитов». Несколько секретных школ специально готовили агентов для внедрения в партизанские отряды, одной из задач которых было уничтожение командиров и комиссаров отрядов. Но все эти меры оказались малоэффективны…Книга «Оборотни тоже смертны» является продолжением романа «Тени Черного леса».
Гражданская война в России полна парадоксов. До сих пор нет согласия даже по вопросу, когда она началась и когда закончилась. Не вполне понятно, кто с кем воевал: красные, белые, эсеры, анархисты разных направлений, национальные сепаратисты, не говоря уж о полных экзотах вроде барона Унгерна. Плюс еще иностранные интервенты, у каждого из которых имелись свои собственные цели. Фронтов как таковых не существовало. Полки часто имели численность меньше батальона. Армии возникали ниоткуда. Командиры, отдавая приказ, не были уверены, как его выполнят и выполнят ли вообще, будет ли та или иная часть сражаться или взбунтуется, а то и вовсе перебежит на сторону противника.Алексей Щербаков сознательно избегает подробного описания бесчисленных боев и различных статистических выкладок.
Великая Смута, как мор, прокатилась по стране. Некогда великая империя развалилась на части. Города лежат в руинах. Люди в них не живут, люди в них выживают, все больше и больше напоминая первобытных дикарей. Основная валюта теперь не рубль, а гуманитарные подачки иностранных «благодетелей».Ненасытной саранчой растеклись орды интервентов по русским просторам. Сытые и надменные натовские солдаты ведут себя, как обыкновенные оккупанты: грабят, убивают, насилуют. Особенно достается от них Санкт-Петербургу.Кажется, народ уже полностью деморализован и не способен ни на какое сопротивление, а способен лишь по-крысиному приспосабливаться к новым порядкам.
Какими мы привыкли знать декабристов? Благородными молодыми людьми, готовыми пожертвовать собственными жизнями ради благополучия народа. Мечтавшими о свободе и лучшем будущем для России. Согласными во имя принципов отречься от всех благ и отправиться прямиком в сибирскую ссылку.Готовы ли вы услышать новое мнение о декабристах? Согласны ли вы поверить в то, что они были банальными бунтовщиками и действовали отнюдь небескорыстно. Хотите увидеть оборотную сторону их жизни и деятельности? В таком случае ознакомьтесь с мнением молодого петербургского журналиста Алексея Щербакова.
Терроризм, как это ни дико звучит, в последнее время стал привычным фоном нашей жизни. Кадры с захваченными заложниками и распластанными на земле телами боевиков перестали пугать обывателя, а на сообщения об очередных спецоперациях, обнаруженных схронах с оружием и предотвращенных террористических актах мы и вовсе перестали реагировать…Пришло время выяснить, откуда взялось это явление и кто такие террористы, не жалеющие ни чужой жизни, ни своей? Что объединяет народовольцев, ку-клукс-клановцев, красных самураев, кокаиновых партизан и исламских фундаменталистов? Есть ли существенные различия в идеологиях революционера Ивана Каляева и бывшего лидера «Аль-Каиды» Усамы Бен Ладена? Почему разговоры с террористами о морали и невинных жертвах совершенно бессмысленны, а усилия спецслужб всего мира по предотвращению терактов дают неутешительные результаты?
В созвездии британских книготорговцев – не только торгующих книгами, но и пишущих, от шотландца Шона Байтелла с его знаменитым The Bookshop до потомственного книготорговца Сэмюэла Джонсона, рассказавшего историю старейшей лондонской сети Foyles – загорается еще одна звезда: Мартин Лейтем, управляющий магазином сети книжного гиганта Waterstones в Кентербери, посвятивший любимому делу более 35 лет. Его рассказ – это сплав истории книжной культуры и мемуаров книготорговца. Историк по образованию, он пишет как об эмоциональном и психологическом опыте читателей, посетителей библиотек и покупателей в книжных магазинах, так и о краеугольных камнях взаимодействия людей с книгами в разные эпохи (от времен Гутенберга до нашей цифровой эпохи) и на фоне разных исторических событий, включая Реформацию, революцию во Франции и Вторую мировую войну.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.