Сталин против рептилоидов - [10]

— Тыжных, — представился Свирид.

— Товарищ Тыжных, — продолжал пришедший. — У нас в СССР больше нет баб, у нас… — он замолчал, давая возможность продолжить молодому оперуполномоченному.

— Да, понял я, товарищ Артузов, у нас женщины.

— Верно, товарищ Тыжных, которых мы любим и ценим, они наши матери, боевые подруги и товарищи, и каждую из них мы должны беречь и уважать. Даже если они и оступились. Или встали на неправильный путь.

— Есть уважать и беречь женщин, — сказал Свирид.

— Товарищ, Артур, — заговорил Буханкин.

— Да.

— Нам бы МУР сюда позвать, не разберёмся мы тут без них, нет у нас методик, и мы с Тыжных не специалисты, я тут сижу и думаю, как всё здесь классифицировать, как подсчитать, сколько было жертв. Откуда они и кто.

— Товарищ… — Артузов замер, ожидая имени.

— Оперуполномоченный Буханкин, — представился Арнольд.

— Товарищ Буханкин, никого мы вызывать не будем, это дело секретное и государственной важности. Будем разбираться сами по мере сил. Хорошо, что эта женщина нам позвонила, а не в МУР. Кстати как вам она показалась?

— Редкая красавица, — сказал Арнольд Буханкин.

— Из эсеров она, и Савинкова знает, — бурчал Тыжных. — Раньше была, сейчас, вроде, член ВКПб. Да и то проверить нужно, не похожа она на нашу, больше на нэпманшу смахивает.

— Вот как, ну что ж, пойду, взгляну на нэпманшу, где она?

— В соседней комнате, с товарищем Эгундом, — доложил Арнольд.

— Здравствуйте, я Артузов, — поздоровался товарищ Артузов, входя в комнату, где были Ракель Самуиловна и товарищ Эгунд.

Он поздоровался за руку с Яном Карловичем, и сразу подошёл к дохлому ящеру, осмотрел его внимательно и констатировал:

— Опять серый.

— Да, той же породы, что и Яшка Свердлов, — тихо, что б не слышала товарищ Незабудка, — сказал товарищ Эгунд.

— Значит, жабрей нарвался на вас, — теперь товарищ Артузов говорил с Ракель Самуиловной, — а вы оказались из эсеров, товарищ…

— Незабудка, Ракель Самуиловна. Я из эсеров, но давно уже член ВКПб.

— Незабудка?! — даже обрадовался товарищ Артузов. — Так вы легендарная товарищ Катя! За вами Жандармерия числила три акта. Вас Савинков всем в пример ставил.

Слова и тон товарища Артузова безусловно польстили красавице, но говорить, что за ней числилось не три, а пять терактов, она не стала. Скромно промолчав, только вздохнула, товарищ Незабудка устала, как в молодости, когда её допрашивали по восемь часов к ряду.

— Значит, этот жабрей завёз вас сюда, как и многих других, женщин, чтобы здесь, в глуши, спокойненько убить, — продолжал товарищ Артузов задумчиво, — да не на ту, как говорится, напал, не знал жабрей, что в гости к нему едет известная в прошлом, террористка, товарищ Катя.

Ракель Самуиловна снова скромно молчала.

— Жабрей? — удивился новому словцу товарищ Эгунд. И кивнул на дохлого ящера. — Это его имя?

— Пора бы вам знать, дорогой Ян Карлович, — улыбался товарищ Артузов, — жабрей — это муж жабы, а не имя. Ну, мне так ваши молодые сотрудники объяснили только что.

— Ах, эти, ну что ж, ребята колоритные, и суждения у них свежие.

— Надёжные?

— Молодые, но убеждённые коммунисты.

— Хорошо, — товарищ Артур Артузов чуть помолчал и заговорил, — товарищ Незабудка, вы в большой опасности, ящеры не прощают убийства своих сородичей. Они убили всех рабочих городе Орле, одного за другим, всех тех, кто принимал участие в убийстве ящера Яшки Свердлова. Думаю, что в ваших интересах покинуть Москву.

— Яков Свердлов был ящером, как и этот? — Ракель Самуиловна не верила своим ушам.

— Да, был ящером, или жабреем, как тонко подметил товарищ Тыжных, и страшным людоедом к тому же. Страшным. Да они все такие, впрочем. Вам нужно уезжать, и подальше.

— Ну что ж, нужно — так уеду, — произнесла Ракель Самуиловна.

— Вы коммунист, товарищ Катя? — спросил Артузов, опять чуть помедлив.

— Член ВКПб с шестнадцатого года, билет у меня дома, — отвечала товарищ Незабудка.

— Ну что ж, тогда буду говорить с вами не как с прекрасной женщиной, а как с товарищем по партии.

— Говорите, товарищ Артузов, — сказала Ракель Самуиловна твёрдо.

— Вам угрожает страшная опасность, двух мнений тут быть не может, но нам нужно выяснить, из какой семьи был этот ящер, жабрей, как называют его наши молодые сотрудник. Поэтому я прошу вас задержаться, буквально на два, три дня, чтобы опознать автомобиль или шофёра, которого вы видели ночью, как только нам станет ясно из какой он семьи, мы отправим вас из Москвы под охраной. Понимаете?

— Найдите мне патроны для моего «Браунинга», в Чите их было не сыскать, — твёрдо сказала Ракель Самуиловна.

— Мы дадим вам патроны, товарищ Катя, а лучше дадим вам охрану, найдём автомобиль «паккард», или шофёра, а потом вы уедете отсюда, — произнёс товарищ Артур. — Ян Карлович, нужно найти товарищу хорошую охрану. Кого посоветуете?

— Посвящать новых сотрудников в это дело, полагаю излишним, думаю, что товарищи Буханкин и Тыжных подойдут для такой работы, — отвечал товарищ Эгунд.

— Они не слишком молоды? — усомнился товарищ Артутр? — Да и с проблемой ящеров они не знакомы. Они же вроде монархистами занимались.

— Ну, теперь уже и с ящерами знакомы, уже видели жабрея. Как вы изволили выразиться. А насчёт опыта… Думаю справятся, Буханкин вдумчивый и с развитой системой анализа, хорошо ведёт допрос, видит врага, а Тыжных отличный боец, стреляет с любой руки, винтовка, пулемёт, шашка, всё знакомо, служил в Перовой конной, в разведке, наблюдательный и по-крестьянски хитрый, водит автомобиль, и оба политически грамотны.