Сталин и мошенники в науке - [84]
Даже неспециалистам было ясно, как высоки были результаты, полученные сотрудниками института, а известный биолог И. И. Канаев дал высокую оценку научной ценности третьего тома в журнале "Природа" и в трудах всесоюзных конференций, проходивших в Ленинграде (9). Буквально восторженные обзоры работ, помещеных в обоих сборниках, были опубликованы росссийскими и иностранными экспертами в области генетики (10). Среди бумаг С. Г. Левита, переданных мне его дочерью в 1986 году, я нашел отрывки из некоторых из этих публикаций (проф. Мёллера, 1934, проф. Дуггэна и проф. Росса МакФэрлэнда из США, 1935). По любым масштабам С. Г. Левит и его коллеги были признаны настоящими пионерами научного поиска.
Однако ведущим советским газетам в Москве было дано распоряжение раструбить в центральной прессе слова Э. Кольмана, напавшего на медицинскую генетику с фальшивыми обвинениями на собрании в Доме Ученых. Тенденциозное сообщение с политическим подтекстом о "выводах" Кольмана появилось в "Комсомольской правде" 15 ноября 1936 г. (11; автор скрыл свою фамилию под инициалами М. Ц.). На следующий день "Известия" поместили фельетон двух авторов, скрывавшихся под псевдлнимом "Братья Тур" (ими были на самом деле не братья, а Леонид Тубельский и Петр Рыжей). Эти известные своей подчиненностью властям журналисты вспомнили пустяковую историю, произошедшую более года назад и поданную ими сейчас как неприкрытую политическую провокацию (12). Речь шла о праздновании в марте 1935 года пятилетнего юбилея института и выпущенной по такому случаю институтской стенгазеты. "Братья Тур" сетовали, что в ней не нашлось места для политического осуждения якобы враждебной для страны деятельности директора института Левита. Стиль "фельетонистов ОГПУ" (как братьев Тур назвал академик Д. С. Лихачев, утверждавший, что они "пересыпали фельетоны ложью" (13)) виден из такого фрагмента их писанины: "…Куцая "соломонова" мудрость профессора Левита и возглавляемого им Медико-генетического института сводилась к таким откровениям, как признание абсолютного значения наследственности в происхождении почти всех болезней, фатальной биологической предопределенности характера ребенка, и тому подобной ерунде…" (12).
Сотрудники института решили противостоять клеветникам и провели общее собрание, на котором была принята резолюция, отвергающая грубый и безосновательный выпад в "Известиях". Текст резолюции направили в редакцию газеты, но остановить приказ о разгроме института уже никто не мог. Через две недели, 4 декабря 1936 года, Фрунзенский райком ВКП(б) исключил старого коммуниста Соломона Г. Левита из партии "за связь с врагом народа [имелся в виду арестованный философ Н. А. Карев — В. С.], за протаскивание враждебных теорий в трудах института и за меньшевиствующий идеализм".
Но Левит еще оставался директором института, хотя, как сказала мне дочь Левита, за ним было теперь установлено постоянное наблюдение, и шпики из НКВД неотступно сопровождали его. То, что коллектив института двумя неделями ранее на общем собрании обсудил сложившуюся обстановку, вступился за своего директора и принял резолюцию с несогласием оценок, высказанных в "Известиях" 16 ноября, обозлило тех, кто направлял кампанию против него. Для расправы с непокорными сотрудниками института и их директором опять были задействованы "Братья Тур". В их в новом "фельетончике" в "Известиях" мнимые "братья" выразили 10 декабря возмущение тем, что сотрудники института не приняли их предыдущий "фельетон" в качестве руководства к расправе с директором (14). Левиту поставили в вину на этот раз не только письмо в защиту арестованного друга Н. А. Карева, но и попытку на собрании "скомпрометировать работу прекрасного советского ученого Лысенко", также как реплику "голоштанный марксист" в ответ на одно из политиканских выступлений Н. П. Дубинина.
Был добавлен и еще один немаловажный акцент. Фельетонистам было дано задание обвинить вместе с Левитом заведующего сектором научных институтов наркомата здравоохранения СССР Х. Г. Раковского и самого наркома Г. Н. Каминского.
Стоит кратко рассказать об обоих руководителях Наркомздрава. Они были хорошо образованы. Григорий Наумович Каминский (Гофман) (1895–1938) закончил с Золотой медалью гимназию в Минске и два курса медицинского факультета Московского университета, а Христиан Георгиевич Раковский (1873–1941), по национальности болгарин, урожденный Кристьо Станчев (литературный и партийный псевдоним Инсаров), гражданин Румынии, закончил Женевский университет в 1897 году, получив диплом врача. "Раковский владеет всеми балканскими языками и четырьмя европейскими, — писал Троцкий в "Моей жизни", изданной в Берлине в 1930 году, отмечая, что "личные черты Раковского — широкий интернациональный кругозор и глубокое благородство характера сделали его особенно ненавистным для Сталина, воплощающего прямо противоположные черты" (15). При Ленине Раковский был членом Оргбюро ЦК РСДРП и РКП(б), в 1919–1923 председателем правительства Украины, с 1923 по 1927 послом российского государства в Англии и во Франции. С 1921 года он постоянно (и резко) оппонировал Сталину, за что не раз его исключали из партии, восстанавливали и исключали снова. Каминский, став наркомом здравоохранения, взял только что освобожденного из заключения Раковского под свое начало и назначил начальником сектора науки в аппарате Наркомата.
Книга была дважды издана на русском языке, переведена на английский, отдельные главы появились на многих европейских языках. Книга высоко оценена рецензентами в мировой литературе как наиболее полное описание истории вмешательства коммунистической партии в развитие науки, которое открыло простор для процветания шарлатанов и проходимцев и привело к запрещению многих приоритетных направлении российской науки. Обширные архивные находки позволили автору коренным образом переработать книгу для настоящего издания, включив в нее новые данные и концессии.
История, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Однако любой историк в своих исследованиях обращается к альтернативной истории, когда дает оценку описываемым персонажам или событиям, реконструирует последствия исторических решений, поступков, событий, образующих альтернативу произошедшему в реальности. Тем не менее, всерьез заниматься альтернативной историей рискуют немногие серьезные историки.И все же, отечественная история предлагает богатейший материал для альтернативных исследований, ведь даже само возникновение нашего государства на бедных и холодных равнинах северо-востока Европы, да еще и с центром в ничем не примечательном городке, выглядит результатом невероятного нагромождения случайностей.
Стивен Меллер, известный американский археолог-исследователь, много лет посвятивший изучению археологических памятников и истории Египта, предлагает новый, революционный взгляд на одну из древнейших в мире культур. Книга создана на основе эксклюзивных материалов, полученных автором во время экспедиций в Египет, а также новейших расшифровок древних текстов.© S. Mehler, 2004.
Из этой книги читатель узнает, что реальная жизнь кельтских народов не менее интересна, чем мифы, которыми она обросла. А также о том, что настоящие друиды имели очень мало общего с тем образом, который сложился в массовом сознании, что в кельтских монастырях создавались выдающиеся произведения искусства, что кельты — это не один народ, а немалое число племен, объединенных общим названием, и их потомки живут сейчас в разных странах Европы, говорят на разных, хотя и в чем-то похожих языках и вряд ли ощущают свое родство с прародиной, расположенной на территории современных Австрии, Чехии и Словакии…Книга кельтолога Анны Мурадовой, кандидата филологических наук и научного сотрудника Института языкознания РАН, основана на строгих научных фактах, но при этом читается как приключенческий роман.
В преддверии Курской битвы перед ВВС Красной Армии были поставлены задачи по завоеванию полного господства в воздухе, изгнанию люфтваффе с поля боя и оказанию эффективного содействия наземным войскам в разгроме врага. Итог ожесточенных двухмесячных боев, казалось бы, однозначно свидетельствовал: поставленные перед «сталинскими соколами» цели были достигнуты, небо над Огненной Дугой осталось за советской авиацией. Однако подлинная цена этой победы, соотношение реальных потерь противоборствующих сторон долгое время оставались за рамками официальных исследований.Как дорого обошлась нам победа? Какова роль люфтваффе в срыве попытки Красной Армии окружить орловскую и харьковскую группировки вермахта? Стало ли сражение над Курской дугой переломным моментом в ходе воздушного противостояния на советско-германском фронте? На эти и на многие другие вопросы вы найдете ответы на страницах этой книги.
Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.
Издание завершает публикацию всех важнейших зарубежных материалов XVII в. о восстании С. Разина, остававшихся еще не опубликованными. (Первый выпуск — «Записки иностранцев о восстании С. Разина». Л., «Наука», 1968). В сборник вошли: брошюра о восстании, изданная в Лондоне в начале 1671 г., диссертация о Разине, защищенная и изданная в Германии в 1674 г., отклики на восстание западноевропейской прессы 1670–1671 гг. и записки Кемпфера о персидском походе Разина.Материалы комментированы и сопровождены источниковедческими статьями.Издание рассчитано на широкий круг читателей: учителей, студентов аспирантов, научных работников.