Сталин и Гитлер - [27]

. Стратегия, заключавшаяся в использовании самих крестьян в целях практической реализации того, чего хотела партия, а именно – претворения в жизнь «урало-сибирского метода», названного так самим Сталиным по названию региона, где этот метод был впервые применен, привела к возникновению истинно революционной ситуации, которая перешла в 1929 году в открытую классовую войну, а к концу того года стала исходным пунктом официальной политики «раскулачивания». Всего за один год партия совершила переход к политике коллективизации сельского хозяйства, создания крупных государственных сельскохозяйственных объединений, заменивших мелкие частные хозяйства, и к полному разрушению независимого рынка сельскохозяйственной продукции. Массовая коллективизация началась в октябре, но уже месяцем позже Сталин торжественно объявил о том, что он назвал «великим поворотом»¹¹⁹. В довершении ко всему 27 декабря 1929 года Сталин выступил с бескомпромиссным требованием «уничтожать кулаков как класс». Дух беспощадной классовой борьбы, пронизавший насквозь всю сталинскую политику в отношении крестьянства, распространился по всем деревням и селам огромной страны.

Революционная классовая борьба, воодушевляемая теми партийными руководителями, которые, как и Сталин, боялись того, что эра Новой экономической политики приведет к постепенному восстановлению капитализма, с новой силой возобновилась и на других фронтах. В марте 1929 года Верховный Совет принял самый амбициозный план развития промышленности, знаменовавший собой начало программы, которая физически изменила облик Советского Союза и привела к массовому исходу населения из сельских местностей и перемещению их в новые промышленные центры. Партия воспользовалась произошедшим социальным сдвигом для запуска агрессивной политики пролетаризации советского общества. На всех фабриках и заводах была начата кампанию по привлечению в партию сотен тысяч новых членов, и эта масса новобранцев полностью размыла старую гвардию дореволюционных большевиков. Культура находилась под жестким контролем, так что возможность появления новых, экспериментальных форм творческого самовыражения просто исключалась, а все новое характеризовалось как формалистическое и буржуазное, тогда как все истинно пролетарское всячески поощрялось и поддерживалось. Культурная революция была лишь небольшой частью продолжающейся войны против остатков буржуазного класса и буржуазных ценностей, которая ознаменовалась в марте 1928 года показательным процессом над инженерами угольных шахт в городе Шахты на юге России. Пятьдесят три инженера были обвинены в тщательно спланированном саботаже и разрушительной контрреволюционной деятельности. Большинство были признаны виновными, а пятеро – казнены. Процесс ознаменовал завершение периода, когда так называемых буржуазных специалистов приглашали к сотрудничеству. В апреле 1928 года Сталин заявил, что этот процесс способствовал выявлению новой формы контрреволюционной борьбы буржуазии «против диктатуры пролетариата». Страх возобновления «нападок на советскую власть» со стороны скрытых капиталистических элементов послужил причиной массовых нарушений прав человека, арестов, тюремного заключения и расстрелов тысяч представителей старой интеллигенции, работавших в промышленности, государственном управлении, включая и ряд наиболее выдающихся экономистов и работников статистического управления, сделавших возможным принятие плана развития промышленности в конце 1920-х годов¹²⁰.

В краткосрочной перспективе результаты возобновления революционной классовой борьбы оказались самыми плачевными. Старые специалисты повсюду заменялись наскоро подготовленными пролетарскими работниками. Промышленность расширялась, но это происходило в атмосфере постоянной незавершенности проектов, невыполнения квот и низкого качества выпускаемой продукции, что в свою очередь провоцировало бесконечные гонения и процессы за саботаж и нарушения законов. Наиболее разрушительными последствия этой политики были на селе, где миллионы крестьян продолжали сопротивляться внезапному насильственному изменению их мироустройства, так что часть сельского населения Советского Союза оказалась в состоянии необъявленной гражданской войны с государством. Крестьяне ломали рабочий инвентарь, разрушали и сжигали дома и хозяйственные постройки. Они скорее готовы были погубить свой скот, чем отдать его в руки государства: в период между 1928-м и 1933 годами поголовье крупнорогатого скота на селе сократилось на 44 процента, численность овец – на 65 процентов, число лошадей, жизненно необходимых для сельского хозяйства в век, когда трактора еще не были распространены, более чем на половину. Производство зерна резко сократилось, притом что централизованная закупка зерна возросла, оставив таким образом огромную часть сельского населения без достаточного запаса продуктов питания¹²¹. Сопротивление крестьянства спровоцировало новую спираль насилия, когда члены коммунистической партии, управленцы и милиционеры, оставив города, разъехались по всей стране, чтобы пресекать акты саботажа со стороны крестьян. Число яростных столкновений и террористических актов возросло с немногим более 1000 в 1928 году до 13 794 к 1930 году. В том году было совершено 1198 убийств и 5720 попыток убийства и серьезных правонарушений, большинство из которых были направлены против партийных активистов и крестьян, добровольно примкнувших к колхозам. Также росло число бунтов и демонстраций, достигнув более 13 000 в 1930 году, и они охватили, согласно официальной статистике, в целом более чем 2,4 миллиона крестьян