Сталин и его подручные - [14]
За какой-то год скромный служащий Джугашвили стал подпольщиком, которого разыскивала полиция. Из двадцати девяти членов Российской социал-демократической рабочей партии, значившихся в списках тифлисской жандармерии в начале 1901 г., трое – Виктор Курнатовский, Филипп Махарадзе и Иосиф Джугашвили – считались «опасными». О Джугашвили писали, что он «ведет сношения с рабочими» и «держит себя весьма осторожно, на ходу постоянно оглядывается…».
В 1901 г. Сталин вступил в период, продолжавшийся шестнадцать лет, когда он был беспрерывно или в розыске, или в тюрьме, или в ссылке. Адресов было много, но ни одного домашнего; не было надежды на постоянную работу или профессию, и еще меньше – на влияние или власть. Он заезжал в Гори только тогда, когда его преследовали тифлисские жандармы. Единственными занятиями были организация демонстраций и забастовок, управление подпольной типографией.
Тогда, как и потом, Сталин испытывал симпатию к мужчинам двух типов. С одной стороны, он нуждался в таких людях, как Калинин или Курнатовский, которые самостоятельно пришли в марксизм и верили в доктрину. Из таких людей он составит свой внутренний круг. С другой стороны, его тянуло к «киллерам». В 1901 г. он подружился с первым из уголовников, чьими услугами он пользовался всю жизнь, с полугрузином-полуармянином Симоном (Камо) Тер-Петросянцем. Сталин в самом деле знал его с детства: Тер-Петросянцы и Джугашвили были соседями в Гори. Камо скоро стал самым известным закавказским бандитом: его кровавые «экспроприации» («эксы»), ограбления почтовых вагонов и почтамтов на сотни тысяч рублей доставляли большевикам средства для пропаганды и покупки оружия и отчуждали «легальных» законопослушных марксистов от их кровожадных нелегальных спутников. В 1901 г. Камо было всего 19 лет. Исключенный из школы за пропаганду атеизма, он подал заявление в военное училище в Тифлисе, где надеялся стать специалистом по оружию и взрывчатым веществам.
В конце 1901 г. Джугашвили прятался от жандармов в Батуме. Батум был тогда вторым городом и главным портом Грузии, очагом беззакония, где турецкие и мусульманские влияния были так же сильны, как русские. Здесь грузили нефть на корабли, здесь находились заводы и фабрика Ротшильдов. К тому моменту в Батуме накопилась критическая масса недовольных пролетариев. Батум оказался для Джугашвили не местом провинциальной ссылки, а театром, где он смог удачно дебютировать. В первый раз он узнал, что это такое – пролетарий. Тот факт, что неизвестный молодой человек из Тифлиса произвел сильное впечатление в промышленном городе, где многие рабочие не понимали по-грузински, свидетельствует, что Сталин уже тогда представлял собой сильную личность. Вскоре он стал курсировать, скрываясь в товарных вагонах или у кондукторов, в Тифлис за станками, чтобы печатать брошюры. Ему в этом деле помог двадцатилетний чахоточный армянин Сурен Спандарян, редактор журнала «Нор Дар» («Новое столетие») и сын типографа. До самой смерти в 1916 г. Спандарян был одним из тех немногих, кого Сталин мог называть другом и чья смерть, хотя и на короткое время, опечалила его. Очень скоро, в начале 1902 г., жандармы забрали почти всех революционеров в Тифлисе, но в Батуме те забастовки, которые помог организовать Сталин, были победоносными. Весной этого года Джугашвили арестовали за «призыв к возбуждению и неповиновению против верховной власти» (14). Его осмотрел тюремный врач Григо Элиава (15), оставивший первое описание внешности Сталина (правда, краткое и, как оказывается, неточное): «размер роста – 2 аршина 4,5 вершка (1,64 м. —Д. Р.)… лицо длинное, смуглое, покрытое рябинками от оспы… на левой ноге второй и третий пальцы сросшиеся… на правой стороне нижней челюсти отсутствует передний коренной зуб… на левом ухе родинка».
В тюрьме Джугашвили героизма не проявлял. Осенью он умолял наместника князя Голицына: «Все усиливающийся удушливый кашель и беспомощное положение состарившейся матери моей, оставленной мужем вот уже 12 лет и видящей во мне единственную опору в жизни, – заставляет меня второй раз обратиться к Канцелярии главноначальствующего с нижайшей просьбой освобождения из-под ареста под надзор полиции…» Однако офицер тифлисской жандармерии отговаривал начальство от послаблений Джугашвили. Данная им характеристика рисует арестованного почти как человека, полезного для полиции: «В Батуме во главе организации находится состоящий под особым надзором полиции Иосиф Джугашвили… Деспотизм Джугашвили многих, наконец, возмутил, и в организации произошел раскол…» (16)
Весной 1903 г. Джугашвили подстрекал арестантов к протесту против посещения тюрьмы православным экзархом Грузинским. Его перевезли в другую тюрьму, в Кутаиси. Там его видел социал-демократ Григол Урутадзе: «Носил бороду, длинные волосы, причесанные назад. Походка вкрадчивая, маленькими шагами. Он никогда не смеялся полным открытым ртом, а улыбался только… Был совершенно невозмутим». Жандармы предложили сослать Джугашвили в Восточную Сибирь на шесть лет.
Царская бюрократия долго обсуждала дело и только зимой 1903/04 г. выслала Джугашвили вместе с двадцатью другими социал-демократами, всех в летней одежде, по Черному морю, потом по железной дороге за Урал. Их поселили в сибирской деревне в сорока километрах от железной дороги. Через два месяца Джугашвили уговорил крестьянина (которого потом высекли за это преступление) довезти его до станции, откуда он вернулся на Кавказ. В Тифлисе его приютил Сурен Спандарян и еще один человек, сын инженера, Лев Каменев (Розенфельд), который станет ключевой фигурой в ленинском кругу. Несколько дней, пока он сам не сбежал на север в Петербург, Каменев помогал Джугашвили скрываться: свое рыцарство он, несомненно, проклял через тридцать лет, дожидаясь расстрельного приговора от того, кого спас. Многие могли убедиться в черной неблагодарности Сталина, но с Каменевым он поступил, может быть, хуже, чем с кем-либо.
«Три года, проведенные в поисках, расшифровке и осмыслении документов, убедили меня в том, что ничего в этих архивах не может ни дискредитировать, ни опошлить Чехова. Результат как раз обратный: сложность и глубина фигуры писателя становятся еще более очевидными, когда мы оказываемся способны объяснить его человеческие достоинства и недостатки» — такова позиция автора книги «Жизнь Антона Чехова» (1997) профессора Лондонского университета Дональда Рейфилда. Эта многостраничная биография рисует непривычного для нашего читателя Чехова.
«Бог делил Землю между народами, — гласит грузинская легенда, — грузины опоздали, задержавшись за традиционным застольем, и к моменту их появления весь мир уже был поделен. Когда Господь спросил у пришедших, за что они пили, грузины ответили: «За тебя, Бог, за себя, за мир». Всевышнему понравился ответ. И сказал он им, что, хотя все земли розданы, приберег он небольшой кусочек для себя и теперь отдает он его грузинам. Земля эта, по словам Господа, по красоте своей не сравнима ни с чем, и во веки веков будут люди любоваться и восхищаться ею…»Известный британский литературовед и историк Дональд Рейфилд, автор бестселлера «Жизнь Антона Чехова», главный редактор фундаментального «Полного грузинско-английского словаря», создал уникальный труд — историю Грузии, драгоценный сплав, в котором органично слились исторические хроники, уникальные документальные свидетельства и поразительное по яркости повествование.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед вами – яркий и необычный политический портрет одного из крупнейших в мире государственных деятелей, созданный Томом Плейтом после двух дней напряженных конфиденциальных бесед, которые прошли в Сингапуре в июле 2009 г. В своей книге автор пытается ответить на вопрос: кто же такой на самом деле Ли Куан Ю, знаменитый азиатский политический мыслитель, строитель новой нации, воплотивший в жизнь главные принципы азиатского менталитета? Для широкого круга читателей.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).