Сталин - [16]

Шрифт
Интервал

— К чему это? — сказал он, когда Ленин в перерыве спросил о его мнении. — Боевая партия должна иметь постоянный состав руководителей, не зависящих от случайности выборов. Разве на войне выбирают начальников?

Ленин усмехнулся:

— Ничего не поделаешь. Новая обстановка — нужно искать и новые формы. Но в чем дело? Ведь по существу ничто не меняется. Правят не те, кто голосует, а те, кто правит. И уже от уменья тех, кто правит, зависит, чтобы они всегда были выбраны…

Сталин все-таки был недоволен. Лишь много лет спустя он понял, что «демократический централизм» — прекрасная вещь, если уметь распоряжаться его аппаратом…

XI

…Они вышли вместе из Народного Дома, где происходила конференция. Было холодно. Дул резкий ветер. Но они долго ходили по улицам Таммерфорса.

Ленина интересовал этот человек, о котором он уже слышал как об одном из самых решительных и твердых революционеров Закавказья. Он хотел присмотреться к нему ближе. Он долго и внимательно расспрашивал его о его работе, о жизни, о людях, с которыми он встречался, о книгах, какие читал. Время от времени Ленин бросал короткие замечания… и их тон был довольный, удовлетворенный. Этот человек был именно того типа, что нужен ему.

«Если б из таких вот людей состояла вся партия, мы бы давно победили, — думал он. — В нем есть, в этом невзрачном грузине, какая-то большая и напряженная внутренняя сила. Он не блестит, он не обращает на себя внимания, но… я не хотел бы попасть в его руки, если в этих руках будет власть… Кого он напоминает?..»

И вдруг ему вспомнилось. Только вчера ему шутливо передавали, что один из делегатов, кажется, Преображенский, с жаром доказывал, что ему, Ленину, суждена роль Робеспьера русской революции. Это, впрочем, говорили не в первый раз. Еще в первые месяцы «Искры» Плеханов задумчиво сказал про него Аксельроду:

— Из такого теста делаются Робеспьеры…

Ему не льстило — и не радовало его это сравнение. Он не считал его правильным. Фигура Робеспьера казалась ему слишком мрачной, слишком узкой. Таким он не мог и не хотел бы быть. Но сейчас, еще раз вглядевшись в резкий, восточный профиль шедшего рядом с ним Сталина, в его лицо, будто высеченное из камня, он подумал:

«Вот он, настоящий Робеспьер… Русско-азиатский. Именно из такого теста Робеспьеры лепятся».

Он ничего не сказал Сталину. Но ему — первый раз в его жизни — стало не по себе. Он заторопился домой.

…Вечером они опять встретились. На этот раз говорил Ленин. И внимательно при этом следил за своим собеседником. Но лицо того было непроницаемо. Он слушал внимательно. Но нельзя было сказать, одобряет он или порицает.

— Я считаю, — говорил Ленин, — что сейчас мы находимся на переломе. Ближайшие дни и месяцы должны решить — победим мы в революции или нет. Все теперь зависит от того, удастся ли нам ввести в организованные рамки народный порыв. Не удастся — царизм успеет заключить сделку с буржуазией, может быть, с нашими друзьями, меньшевиками, и кончится куцей конституцией или пародией на нее. Удастся — тогда революционная диктатура, республика — а дальше дорога к социализму. И тогда, естественно, только и начнется настоящая революция. Запомните это: мы не пойдем западноевропейскими путями развития. В учении русского народничества есть большая историческая правда. Если у нас диктатура рабочих и крестьян — мы сможем перепрыгнуть через капитализм и войти прямо в социализм. Для этого надо только иметь за себя крестьянство. А его интересы лучше понимают народники, чем мы. В крестьянском вопросе нам придется взять народническую программу… Земля — народу!

Но это будущее… А сейчас? Сейчас все зависит от руководства. Сейчас, как никогда, доказывается правильность нашей большевистской теории о необходимости властной и централизованной партии. Но… на практике мы такой партии еще не имеем. У нас слишком много в партии хлама. Слишком много болтунов, беспочвенных теоретиков, слишком мало действительно смелых, безудержно идущих вперед — на действия, на реальную борьбу — людей.

Вооруженное восстание сейчас все. И прежде всего восстание не на окраинах, но в столицах. Массы готовы на восстание. Киев, Воронеж это показали. Но мы-то, мы слишком слабы. Мы отстали от масс, не умеем их организовать. Мы душим бумажным, канцелярским подходом к делу их энтузиазм.

Вот мне недавно прислали материалы из питерского боевого комитета партии. Все эти планы их, все эти схемы — все это произвело на меня тягчайшее впечатление. В самом деле! Каждая минута дорога, а тут идут споры о функциях боевого комитета, о его правах. А дело? О бомбах говорили полгода, а до сих пор в Питере ни одной, кажется, не сделано. Знаете, что я им сказал? — Бросьте к черту все ваши схемы, планы, идите к молодежи — она вас научит действовать. Основывайте сейчас же отряды среди студентов и рабочих — по три, по десять, по тридцать человек. Пусть тотчас же они вооружаются сами, кто как может, кто револьвером, кто ножом, кто тряпкой, кто керосином для поджога. Пусть тотчас же эти отряды выбирают себе руководителей. Наплюйте, Христа ради, на все формальности, на все схемы и функции. Но начните немедленное обучение отрядов военным действиям. Пусть учатся на практике. Пусть убивают шпионов, пусть нападают на полицейские участки, взрывают их, пусть врываются в банки и берут там средства на борьбу. У кого нет еще оружия — пусть хоть бросают камнями, обливают полицейских и войска кипятком. Всему этому надо научиться в кратчайший срок — и научиться можно только на деле. Эти пробные нападения могут, конечно, выродиться в крайности, но это беда завтрашнего дня, сегодня наша беда в косности, в доктринерстве, в ученой неподвижности, в старческой боязни инициативы… Ну, начали действовать. Говорят, по крайней мере, что действуют. Но мало я верю в это. Потому что наши столичные партийцы больше любят языком трепать на собраниях, чем делать настоящее дело. В провинции, да, там понимают, что нужно. По всей России идут убийства шпиков, полицейских, взрывы, экспроприация денег. Дело там идет. Но все-таки слабо, слабо… Вот в Москве, говорят, подобрались значительные силы. И там восстание, всеобщее восстание может быть со дня на день. Я его и желаю — и боюсь. А что если другие места, если Питер, особенно, не поддержат?.. Оттянуть до весны? Возможно ли это? И не будет ли поздно?


Рекомендуем почитать
Делийский султанат. К истории экономического строя и общественных отношений (XIII–XIV вв.)

«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.


Ядерная угроза из Восточной Европы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Очерки истории Сюника. IX–XV вв.

На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.


Древние ольмеки: история и проблематика исследований

В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.


О разделах земель у бургундов и у вестготов

Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.


Ромейское царство

Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.


Иосиф Грозный

«Он принял разоренную Россию с сохой, а оставил ее великой державой, оснащенной атомной бомбой», — это сказал о Сталине отнюдь не его друг — Уинстон Черчилль. Мерить фигуру Сталина обычным аршином нельзя. Время Лениных — Сталиных прошло. Но надо помнить о нем любителям революций. Один из моих оппонентов-недоброжелателей заметил мне как-то: «Да что ты знаешь о Сталине!» Могу ответить не только ему: знаю больше, чем Алексей Толстой, когда взялся писать роман о Петре. Автор книги Сталина видел воочию, слышал его выступления, смотрел кинохроники, бывал в тех местах, где он жил (кроме Тегерана), и, наконец, еще октябренком собирал «досье» на Сталина, складывая в папки вырезки из газет, журналов и переписывая, что было возможно.


Сталинская эпоха. Экономика, репрессии, индустриализация. 1924–1954

Книга Виктора Земскова рассказывает о малоизвестных явлениях сталинской эпохи, наиболее часто фальсифицируемых в современной историографии. Автор подробно рассматривает вопросы коллективизации и борьбу с кулаками, различные аспекты репрессий, состояние советского общества накануне Великой Отечественной войны, трагедию немецкого плена и репатриацию советских граждан по окончании войны, разоблачает различные мифы и фальшивки. Книга рассчитана на самый широкий круг читателей.


Заговоры и борьба за власть. От Ленина до Хрущева

Главное внимание в книге Р. Баландина и С. Миронова уделено внутрипартийным конфликтам, борьбе за власть, заговорам против Сталина и его сторонников. Авторы убеждены, что выводы о существовании контрреволюционного подполья, опасности новой гражданской войны или государственного переворота не являются преувеличением. Со времен Хрущева немалая часть секретных материалов была уничтожена, «подчищена» или до сих пор остается недоступной для открытой печати. Cкрываются в наше время факты, свидетельствующие в пользу СССР и его вождя.