Сталин. Человек, который спас капитализм - [25]

В 1970 году произошло новое потрясение, связанное с изобретением магнитной пленки. Благодаря этой пленке информация о кредите могла храниться и передаваться в электронном виде. Другая группа изобретателей сумела сделать так, что собранные данные могли немедленно передаваться на центральный терминал, где они могли быть прочтены и обработаны. Чтобы достичь этого, нужно было поставить аппараты для считывания в каждый магазин, откуда можно было бы платить по карте. Все это привело к развитию системы банковских кредитных карт, которые массовый потребитель мог держать в своем бумажнике. Интерес банка для присоединения к этой системе заключался в том, что таким образом потребитель получал все больший и больший кредит. Наличие кредитных карт от нескольких разных банков увеличивало размеры возможного кредита. Если по одной карте потребитель имел 500 долларов кредита, то по трем — уже 1500. Кроме того, поскольку держатели карт оплачивали только 10 процентов пени за сумму перерасхода на каждую карту на каждый месяц, они непроизвольно стремились тратить больше, чем первоначально намеревались.

Эта способность тратить и тратить вскоре выразилась в возрастании потребительских расходов. От 67 процентов ВВП эти расходы возросли постепенно до 72 процентов ВВП. Когда авиакомпания American Airlines ввела скидку на частые полеты (в одну точку), банк Citicorp увидел в этом нововведении возможность для расширения своей клиентской базы. По договоренности с авиакомпанией всякий доллар с их карты мог быть потрачен на оплату подобного дисконтного (скидочного) билета.

Экономика США проявляет удивительную гибкость в приспособлении к меняющимся условиям. Из-за своей исключительности эта экономика имела все возможности для создания своей собственной формулы успеха. Она состояла, с одной стороны, из независимости индивидуума; с другой — из мобильности и свободы передвижения; и с третьей — можно назвать это безудержной целеустремленностью. Для первых колонистов всегда было завтра, если сегодня не оправдало надежд. И в результате, мало-помалу, границы раздвигались, создавая пространство для развития, и вот из этого расширения и развития возникла сложная и разнообразная система экономики.

Когда Джефферсон описывал цели новой нации как «жизнь, свобода и стремление к счастью», это отражало тот путь, который руководители американской революции видели для развития именно экономики страны. Политическая система, возникшая затем, была подогнана под потребности защиты экономики давно уже существующих поселений колонистов. Политическая система США была отражением экономической жизни. Только с наступлением Великой депрессии с огромной безработицей система, похоже, дала сбой. Начиная с рузвельтовского Нового Курса и далее федеральное правительство взяло на себя главную роль в развитии экономики. Несмотря на ограничения и балансы, которые приняли к экономике, она оставалась все такой же, выросшей из того старинного уклада американских «колоний». Не было никаких препятствий для продвижения человека вверх и накопления богатства. Конечно, богатым легче стать еще более богатыми, и расстояние между самыми богатыми и самыми неимущими только возрастало. В конце XIX века был человек, который знал, как использовать возможности, — это Джон Рокфеллер, который сумел достичь господства на рынке сырой нефти путем скупки всех нефтеперегонных предприятий. В конце XX века подобным образцом стал Билл Гейтс, который достиг господства на рынке программного обеспечения для персональных компьютеров.

Такие возможности для успеха соблазняли американцев на инновации. Хотя сегодняшняя экономика США направлена в основном на сферу обслуживания, американцы все еще ищут счастья в производстве. Американская экономика подверглась большим изменениям с момента высадки первых поселенцев на этих берегах четыреста с лишним лет назад. И постоянной необходимостью для этих людей было приспосабливать свое хозяйство, свою экономику к меняющимся обстоятельствам. В этом состоит отличие американской экономики от экономик других стран. С самого своего возникновения американская экономика была делом продвижения вперед. И ее единственной традицией было накопление богатства.

Глава 3. По ту сторону Добра и Зла: другой портрет Иосифа Сталина

Когда Рональд Рейган провозгласил Советский Союз «империей зла», он стал первым американским президентом, который выразил это соображение в такой примитивной форме, однако в то время многие американцы уже приучены были думать именно так. Либералы, которые считали Рейгана опасным «ястребом», опасались, что он может превратить «холодную войну» в горячую и нажать на «спусковой крючок» взаимного уничтожения двух супердержав. Но если бы Иосиф Сталин услышал это, он перевернулся бы в своем саркофаге. Но при этом он улыбнулся бы и возразил: это выпады посредственного голливудского актера, теперь ставшего лидером процветающего буржуазного общества, находящегося на грани коллапса. Для Сталина слова «добро» и «зло» были всего лишь инструментами, которые использует капиталистическая элита для сохранения своей власти над обществом.