Стакан воды - [8]
— Как откуда? Из крана!
— Из крана! — зашёлся Гребешков. — Слышишь, Варя! Ой, из крана вода!.. Ой, не могу! — Он даже закашлялся от хохота.
— Да что вы меня передразниваете-то! — рассердилась Маша. — Ничего смешного нет. Я же сама её туда наливала.
— Куда наливали? — спросил Семен Семенович, вытирая слезы и отдуваясь.
— Да в колбу же! Ту, что там была, товарищ Петухов вылил, а свежую воду я из того крапа наливала... Ой, что с вами, Семен Семенович?
Она бросилась вперёд, чтобы поддержать внезапно пошатнувшегося Гребешкова, но он уже сам взял себя в руки.
— Расскажите все по порядку, — тихо, но властно потребовал он.
Маша, не на шутку взволнованная видом Семена Семеновича, стараясь ничего не опустить, со всеми подробностями рассказала о том, как сначала Петухов перелил жидкость из колбы в графин, как потом, по требованию Гусаакова, она наполнила освободившуюся колбу свежей водой и как, наконец, по предложению того же Петухова она опорожнила кем-то начатый графин, чтоб, в свою очередь, наполнить его сырой водой из-под крана.
Когда Маша закончила свой рассказ и Семен Семенович понял, что в результате всех этих переливаний драгоценный элексир только что был вылит в раковину из этого причудливого графина, у него ещё хватило сил для того, чтобы объяснить Маше, какому большому несчастью она невольно стала причиной, но после этого выдержка окончательно изменила Гребешкову На лице его отразилось неподдельное страдание. Он негромко застонал и, словно флажками бедствия, замахал в воздухе своими голубыми нарукавничками.
— Я-то хорош! Я-то, старый дурак! — горестно заговорил он. — ушёл читать, а колбу оставил на столе... Боже мой, что делается! Сейчас в институте профессора сырую воду в сейф запирают!
Маша тоже расплакалась. Она понимала, что вины её здесь нет, но ей было очень жалко и бессмертия, и академика, и Семена Семеновича, который убивался все больше и больше.
— Как я теперь отвечу академику? Да что академику? Перед всем народом я теперь в ответе... Преступник я, Варя, и нет мне никакого оправдания...
Варвара Кузьминична сидела строгая и серьёзная. Она долго молчала, потом тяжело вздохнула и тихо сказала:
— Не надо так расстраиваться. Этим делу не поможешь. Давай подумаем, что делать будем, Сеня...
Но Семен Семенович сейчас ничего не слышал.
— Ты подумай только — не уберёг! — расстраивался он. — И нашёл же куда поставить... Директор нью-йоркского зоопарка па ночь ставит свой сейф в клетку тигра. А я бессмертие оставил на столе! Нет мне прощения! Нет мне...
— Подожди, Семен Семенович! — перебила его Варвара Кузьминична. — Ведь не пропало же ещё!
— То есть как не пропало? — спросила Маша.
— Ты же сказала: кто-то успел отпить из графина...
— А как же, — подтвердила Маша. — Целый стакан отпили.
—Ну! — победно обернулась Варвара Кузьминична к Гребешкову. — Сам объяснял же: вытяжки из желез того, кто выпил, тоже годятся для других людей... Вот и нужно найти человека, кто выпил, и вытянуть из него, что надо, для науки...
Семен Семенович заинтересовался было этим предложением, но тут же махнул рукой и горько усмехнулся:
— Найти! А как найти? Где? Сегодня у нас в комбинате были десятки посетителей. Теперь они растворились в миллионах. Это же Москва!
— А Причём тут твои миллионы? Ведь все это в твой обед случилось. Значит, графин с этой настойкой меньше часа простоял на столе... Так разве у вас за эго время миллионы были?
— Конечно, нет! — вмешалась Маша. — Человек пять прошло, а то и меньше...
— Вот видишь! — Варвара Кузьминична удовлетворенно улыбнулась.— Все хорошо получается. Адреса - у вас в книге записаны, так что...
Семен Семенович не дал ей договорить.
— Спасибо тебе, Варя! — с просветленным лицом воскликнул он. — Верно же! Это гак просто! Машенька, скорее книгу!
Раскрыв регистрационную книгу, Семен Семенович жадно углубился в неё и стал изучать все данные о посетителях, зарегистрированных двадцать седьмого мая после двух часов по московскому времени.
Это была довольно сложная работа, так как Маша в сегодняшней комбинатской спешке записывала сведения о клиентах не слишком разборчиво и недостаточно подробно.
Кое-где был пропущен домашний адрес заказчика и помечен лишь адрес учреждения, где он работал, а то и только название его. Кое у кого не была даже указана профессия, а зарегистрирован лишь объект заказа.
Но так или иначе через несколько минут Семен Семенович победно захлопнул книгу и, как бы подводя итог, прочитал краткую выписку из нее:
«1) Залыгин Евгений Григорьевич — пиджак.
2) Баклажанский Федор Павлович — скульптор.
3) Харитонов Николай Иванович — радиоуправление».
— Всего трое! — весело сказал приободрившийся Гребешков. — Пустяковое дело, Варя! Найдём!
И он бережно сложил и аккуратно спрягал в бумажник скромную выписку, которая становилась отныне списком возможно бессмертных.
Глава третья
ВХОДЯЩИЙ И ИСХОДЯЩИЙ
Таблички... Таблички... Таблички...
Они так и мелькали, так и сверкали стеклом и золотом в глазах энергично шагавшего Гребешкова. Семен Семенович торопливо пересекал самый деловой, учрежденческий район города.
Здесь из каждого окна несся пулеметный стрекот пишущих машинок и арифмометров, требовательный перезвон телефонов и умиротворяющий благовест председательских колокольчиков.
