Стакан - [22]

– АГХРРРР!!!

– Селия, ну что ты? – Халфмун осторожно положил руку на плечо девушки. – Видишь? С тобой все согласны. Зачем так рычать?

– Это не я, придурок, – прошипела Селия и ткнула Полулунка локтем под ребра. – Смотри!

Из кустов, окружающих поляну, на которой стояли путешественники, появились огромные оскаленные морды, по сравнению с которыми гигантские бобры казались милыми котятами.

– Гиперионские волки, – сказала Селия. – Вам конец. Однажды они напали на Виргинию и съели всех мужчин. Прошло много лет, прежде чем удалось восстановить мужское поголовье.

– Не смотрите на меня! Я не мужчина! Они все мужики, а я нет! Слышите?! Баба я, БАААБА!!! – верещал Бальтазар.

– Вот ведь ядерные волки. И чем им бабы не нравятся? – Трехручка затравленно огляделся и, к своему ужасу, обнаружил, что звери взяли их окружили. – Халфмун, бей их!

Полулунок насчитал больше дюжины гиперионских волков и понял, что у него нет ни малейшего шанса справиться с ними. Единственное, что его успокаивало, это то, что Селии опасность не грозила. Волки же явно издевались над своими жертвами – рыча, клацая тремя рядами острейших клыков и брызжа пенистой слюной, они ходили по кругу, неспешно сжимая кольцо.

– Прощайте, Бальтазар, Трехручка. Я сожалею, что втащил вас в это гибельное путешествие, – Халфмун выронил нож. – Селия, надеюсь, тебе удастся отыскать волшебника. Будь счастлива. И еще… вспоминай меня, хоть изредка.

Волки приблизились к путешественникам на расстояние вытянутой руки. Один из них подошел к Селии и мордой вытолкнул ее за пределы круга.

– Я самая несчастная девушка в мире, – Селия закрыв лицо ладонями, разрыдалась. – Плакала моя свадьба и платье.

– Посторонись, красавица, – за спиной Селии возникла высокая широкоплечая фигура. Халфмун, Бальтазар, Трехручка и гиперионские волки в изумлении уставились на человека с длинными светлыми волосами на голове, увенчанной золотым кубком, инкрустированным драгоценными камнями и украшенным замысловатой резьбой. В мускулистой руке человек легко, как тростинку, держал двухметровый обоюдоострый меч.

– Порубить вас на кусочки, или поищите себе другой ужин? – взмахнув мечом, грозно пророкотал незнакомец.

– Поищем, с-с-само собой, вне всяких с-с-сомнений, поищем, с-с-сударь, – заикаясь, пролепетал Бальтазар.

– Это он волкам, олух, – Трехручка толкнул Силагона локтем в бок.

Ворча, волки прижали уши, поджали хвосты, и, не спуская глаз с меча, принялись пятиться, и вскоре скрылись в густой зелени кустарника.

– Чрезвычайно любезно и благородно с вашей стороны, досточтимый господин, избавить нас от общества лютых хищников, – произнес Бальтазар.

– Какое счастье! Моя свадьба спасена! – воскликнула Селия.

– Спасибо, – сказал Полулунок, а Трехручка шумно высморкался в кулак.

– Не стоит благодарности, – отмахнулся великан. – А теперь прощайте. Будьте осторожны, и да приведет ваш путь к цели.

– Постой! Неужели я не узнаю имени своего спасителя? – Селия обеими руками вцепилась в мощное предплечье незнакомца.

– Меня зовут Кратис Ясносвет, – смущенно опустив ярко-синие глаза, сказал мужчина. – Прошу отпустить мою руку и меня вместе с ней. Вы все и так уже довольно настрадались от вида моего уродства. Я сожалею по этому поводу, и надеюсь, что вскоре мой облик сотрется из вашей памяти.

– О чем ты говоришь? – удивилась Селия, продолжая сжимать руку Кратиса.

– Ты очень добра, красавица, но не стоит меня жалеть, – Ясносвет вздохнул. – Я прекрасно знаю, насколько отвратительна чаша на моей голове.

– В сравнении с моим утонченным стаканом, конечно, она выглядит немного э… вычурно, но, в целом, не так уж дурно, – заявил Бальтазар.

– Повторю, что не следует щадить мои чувства, – сказал Кратис. – Я не единожды видел себя в зеркале и верю своим глазам. В Римафинах, где я родился и вырос, никогда прежде не было ни мужчины, ни женщины с подобной омерзительной головной плевательницей. Головы народа Римафин издавна славились великолепной керамикой. Не знаю, чем я и мои добрые родители заслужили такое наказанье, но мне удалось смириться с гневом и гордыней. Покинув родной город, я веду скромную уединенную жизнь вдали от зеркал и чужих глаз, чей взгляд может оскорбить мое уродство. В здешних лесах я уже много лет не встречал никого, кроме животных, а им нет дела до человеческой внешности.

– Послушай, Кратис, зря ты так говоришь на счет своего стакана, – Халфмун подошел к Селии и с трудом оттащил ее от Ясносвета. – Даю тебе честное слово Полулунка, никакой ты не урод.

– Посмотри на меня, Селию, Бальтазара и Трехручку, – продолжил Халфмун, показав по очереди пальцем на себя и на каждого из своих спутников. – Вот у кого серьезные проблемы. А ты, прости за откровенность, попросту с жира бесишься.

– Хватит лжи! – Ясносвет побагровел от ярости. Огромный меч сверкнул, словно молния, – одним коротким движением Кратис перерубил ствол могучего дуба на несколько сантиметров выше головы Полулунка. – Убирайтесь прочь!

– О, Кратис… – Селия восхищенно закатила глаза.

– Да уходим мы, уходим, – оглянувшись, Полулунок посмотрел на толстенный пень и с трудом смог подавить дрожь в коленях. – Счастливо оставаться, ваше уродство.