СССР. Незавершенный проект - [205]

Эта позиция достигает, возможно, финальной точки развития в работе Стивена Ресника и Ричарда Вольффа[448], для которых капитал – свободная социальная сила, которая может существовать в рамках отношений как частной, так и государственной собственности, при наличии рыночных отношений или же при их отсутствии, и в любом отношении к политической власти, и поэтому может вполне даже и совпадать с государством.

Некоторые подобные теоретики «капитализма», однако, были более чувствительны к марксистской традиции, которая, в конце концов, рассматривает капитал как отношения, появляющиеся вместе с товаром или стоимостью и поэтому имеющие определенное отношение к институту частной собственности. Гилель Тиктин, в числе других, видит капиталистический характер Советского Союза в искажениях (и даже, в определенной мере, анархии) производственных отношений в рамках государственного сектора[449].

Как полагают такие теоретики, коммуникация между иерархическими уровнями планирования была ограничена, и появилась конкуренция, хотя и в формах, отличающихся от рыночной конкуренции западного капитализма; в то время это послужило активизации репрессивных «опций» «капитализма советского стиля».

Некоторые теоретики – последователи теории «государственного капитализма» сделали большой акцент на относительной независимости предприятий, возникшей в результате реформ 1960-х гг. и последующего времени[450]. Различная степень глубины анализа центральных идей Маркса о капитализме влияла на взгляды различных направлений относительно выбора времени восстановления капитализма в СССР (если действительно капитализм существовал там не всегда) и относительно специфических особенностей советской капиталистической социальной формации.

В более поздние десятилетия XX столетия, однако, появилось и еще одно представление. Это представление о том, что Советский Союз развил «общий эксплуатационный способ» производства абсолютно нового типа. С этой точки зрения, традиционные категории (ухудшившийся социализм; государственный капитализм), походили на старые бутылки, которые, как в пословице, ломаются от любого нового вина. Появились различные теории о «бюрократически-эксплуата-торском» способе производства. Если теории «капитализма» испытывали затруднения с понятием «стоимости», то теории «бюрократии» испытывали затруднения с понятием «класса» и силились ответить на вопрос о том, как политическая элита может аккумулировать власть, если эта власть полностью базируется на ведомственной структуре и не является передаваемой, наследуемой и т. д.

Такие авторы, как Джеймс Бернэм[451], были связанны с марксистскими основами лишь в общих чертах. У них не было трудностей в разработке понятия нового управленческого класса, власть которого основывалась на монополии знаний и технической компетентности. (Подход Бернхэма был, конечно, предназначен для применения как к западным капиталистическим странам, так и к СССР). Таким марксистам, как Пол Суизи, который выдвинул понятие «бюрократическо-эксплуатационного» (bureaucratic-exploitation) способа, пришлось столкнуться с проблемой того, как же монополизация знаний может рассматриваться в качестве основы для нового типа правящего класса, когда знания неотделимы от действия (например, от труда), и развитие производительных сил стимулирует повышение уровня образования, квалификации и так далее? В любом случае, новое понятие «бю-рократическо-экспуатационного» способа производства вписалось в «модные» тенденции 1960-1970-х гг. времен эры «новых левых» в США и западной Европе, когда подобные взгляды были в изобилии (так, ряд левых и феминистских авторов предлагали даже новое понимание «домашних хозяйств»). Были же понятия «древнего», «патриархального» и других способов производства, так что «бюрократический» способ производства отлично вписывался в постоянно растущий список.

Этот очень краткий обзор исследования ван дер Линдена должен включать в себя и рассмотрение взглядов тех теоретиков, которые писали об азиатском способе производства. Как известно, Маркс в своем предисловии к работе «К критике политической экономии» (1913 [1859]) упомянул «древнюю, азиатскую, феодальную и современнобуржуазную» эпохи развития общества. В более позднее время ряд авторов – особенно Карл Виттфогель и Иосиф Ниидхэм, еще один видный британский марксист, который не попал в исследование ван дер Линдена, потому что он не использовал его работу о гидравлике в цивилизации древнего Китая для создания антисоветской интерпретации советской действительности, а разработал концепцию «восточного деспотизма» на основе централизованного управления ирригационными системами.[452]

С этой точки зрения, такое управление создало огромную бюрократию, извлекавшую излишки у непосредственных производителей, которые были, тем не менее, организованы в сельские коммуны (и не образовывали неимущих эксплуатируемых классов – в отличие от средиземноморской античности или европейского средневековья), что выводило ту цивилизацию, по меркам соответствующего времени, на передний план капиталистического развития. Виттфогель, конечно, применил эту концепцию к Советскому Союзу.