СССР глазами советологов - [38]
Как и его наставник, Горбачев видел, что скрипящая советская система централизованного управления, задушенная бюрократами, находилась на последнем издыхании. Чтобы смазать маслом шестерни перестроечной экономической машины, необходимо было поднять производительность труда и отнять в пользу потребительского сектора большую часть гигантских ресурсов и мозговых усилий у военных. Для этого ему пришлось преодолеть традиционную для большевиков паранойю и переосмыслить угрозу СССР с Запада. В 1987 году он написал: «Безопасность в мире больше нельзя основывать на военной мощи».
В самом начале своей деятельности Горбачев думал, что можно перестроить страну, просто заменив лентяев работниками, пообещав реальное вознаграждение за хороший труд и снизив потребление водки. Короче говоря, он рассчитывал в основном на укрепление дисциплины. Однако через два года он понял, что проблемы лежат намного глубже и требуют значительно более масштабных и кардинальных решений. По его словам, он понял, что «косметическими мерами» не обойдешься, и тогда «мы пришли к концепции перестройки — революционного обновления социализма и всего нашего общества». На практике эта величественная, но не совсем конкретная формулировка означала снижение степени принуждения в обществе и введение беспрецедентного, просто немыслимого уровня плюрализма. В 1987 году в своей книге «Перестройка» он написал: «Подавлять, уговаривать, подкупать, подрывать можно лишь на протяжении определенного промежутка времени».
Этот прицип он постарался применить и дома, и в Восточной Европе, объяснив возникновение там застоя и недовольство народных масс «ошибками в деятельности руководящих партий». Восточноевропейские режимы всегда были уверены в том, что их Старшие Братья в Москве обеспечат их той грубой силой, которая в системе марксизма-ленинизма довольно долго заменяла силы закона. Внезапно первый человек в Кремле заявил им, что не собирается их поддерживать и что им придется или прийти к реальной общественной договоренности со своими народами, или же пасть. За сим последовали наиболее невероятные события 1989 года и всего десятилетия: со скоростью, от которой дух захватывало, в Восточной Европе один за другим рухнули коммунистические диктаторские режимы…
Историки и политологи любят спорить по поводу того, что движет историей — великие люди или великие силы. Выпустив на свободу демократические силы, Горбачев дал новое содержание теории «роли личности в истории». Возможно, даже ему не удастся сохранить под контролем эти силы… В любом случае — что бы ни произошло с 1,8 миллиарда живущих в коммунистических странах Евразии людей, что бы ни произошло с самим Горбачевым, — он уже занял свое место в истории как катализатор создания новой Европы.
