СССР-2061 - [31]

— Польза — это конечно важно, — серьезно сказал Генка. — И если ты уже готов забыть про науку, я тебя уговаривать не стану. Но вообще-то мы могли бы тебе помочь. Алик, считай, готовый специалист по гармоничному развитию. Он тебя так разовьет — сам не рад будешь! Женька тебе физподготовку подтянет, ну и я может, на что сгожусь.

— Правда? — с надеждой спросил Альберт.

— Конечно! А про всяких финансистов ты забудь! Эту работу вообще должны делать машины. Где это видано — предлагать такую профессию живому человеку?!

Бескаравайный С.С Задумки лесничего

Семён поправил на поясе кобуру, оглянулся перед выходом. В доме был привычный порядок.

В углу аккумы гирляндой свисали с потолка. Россыпь малиновых огоньков, что зимой исполняла роль ночника. Печка погашена. Дверцы шкафа закрыты. Еда на столе под прозрачными крышками, а дверь на кухню — ещё и на щеколде.

Бардак, если честно. Но без грязи и расхлябанности. И без ощущения наспех прибранного жилища. Так сегодня будет правильно.

Семён захлопнул дверь — момент сосредоточенности на реальном закончился, проскочил между пальцами, как малёк в реке. Вокруг закружились полупрозрачные окна сайтов, сейчас еле заметные, ощущающие, что хозяин занят.

Пальцы на лямки рюкзака — и вперёд, быстрей уйти с тёплого пятачка, от аромата гейзера…

Семёну надо было подняться из небольшого распадка — он еще помнил, как его привозил сюда отец, и вокруг был бесконечный стланик, придавленный к земле ветром, да бирюзовых оттенков ягель. Низкие волны холмов скрывали горизонт. Только «Каблук» выбивался из общего ряда своими неправильными каменными гранями.

Теперь и холмов не видно, и какой горизонт в молодом лесу?

Вокруг росли лиственницы.

Уже выше макушки, руками не у всякой получается согнуть ствол, и привычные ряды саженцев скрадывает хвоя. Вот когда здесь вымахает настоящий мачтовый лес, и хвоя укроет землю, отпадут нижние ветви — тогда бесконечный квадратно-гнездовой порядок стволов снова станет намекать на простенькую программу посадочного робота.

Сейчас же тропа — это настоящая траншея в зеленой массе, надо идти по привычным ориентирам.

Обход.

Семнадцать контейнеров с аппаратурой, которые живут своей машинной жизнью, каждый день подпитываются от раскрытого зонтика батарей, выпускают стайки «ласок». Сами себе лесники и биологи — форпост пущинских ребят.

Только вот человеческий глаз тоже нужен.

Наливались цветом виртуальные окна — как раз, чтобы сличить очередные данные с реальностью. Андреевые мхи — вот они, в шаге от поворота тропы. Посмотреть, оценить через свой «визор» — да, растут, цифры подтверждаются… Следующая сверка через три сотни метров.

В голове Семёна начал сам собой складываться следующий пост — про вчерашних ужей, песца и первую в этом году лисицу, забредшую с юга. Фотки был вполне подходящими, без суеты и лесных кровавостей, получался вполне милый рассказец в стилистике «лесного происшествия».

Такие рассказы — литературная прокладка между простыми фотографиями закатов и нудными рассуждениями о потенциале экологической системы лиственничного леса. Первые иногда нравились читателям, а вторые — были средством бодаться с «биоорганическими химиками». Эх, пущинские…

— Наглость у лесных жителей работает вместо второй челюсти и серьёзно повышает все боевые качества… — наговаривать тест на микрофон уже как год вошло в привычку. Ноги шли, руки делали, язык говорил, я глаза посматривали по сторонам — лес всё-таки.

Но пост — обыденная мелочь, вроде помытой посуды. Разминка перед серьезным текстом.

Серьезный текст не может быть длиннее трех строчек — большего от лесника читать не будут. Даже с такой фамилией. И главное в нём — адресат.

Семён вызвал на одном из окон детальную структуру министерства. Лятовкина передвинули. Бармаш отвалил — инсульт. Сидоров или Товгань? В отделе санконтроля, который мог взяться за свежую породу инсектов, других людей он не знал. Лесник пересмотрел биографии, и решил, что Товгань — тётка основательная, такая при случае просто вымотает нервы самарцам.

Отбил «телеграмму».

Через час, обойдя точки, Семён вернулся к подножью Каблука. Проверил картинку на планшете, довольно кивнул. Поворот, еще поворот — и в минуту можно было подняться на площадку.

Но вертолету было еще с четверть часа лететь до «Каблука» — как раз время скомпоновать пост, выложить фотографии, и глянуть первые комменты.

«Ты всегда на посту;)» — Юля ёрничала. В вертушке особо делать нечего, пассажиры из сети не вылезают.

Семён размял спину, поприседал. Уж сколько времени хотел сделать тут скамейку нормальную, и навес — но нельзя, тут уже «защищенная местность». А из остатков стланика подходящей коряги, чтобы на ней сидеть можно было, пока не увидел.

Пора. Шляпки гвоздей в подошвах защелкали по камням.

Наверху было хорошо — зеленое море. Легкий ветер, который не успеет продуть до костей, и «стрекоза» вертолёта над холмами.

Семён махнул руками, включил фонарь — хоть день, а надо обозначить точку. Шум леса внизу дополнился сверху механической интонацией, вертушка надвигалась, и когда стало возможно различить лица за стеклами, Семён стал на одно колено.