США: от колоний к государству - [14]
Бэрр выставил свою кандидатуру на выборах губернатора Нью-Йорка и вошел в прямой конфликт с Джефферсоном. В этих выборах против Бэрра играли не только его противники в лице Гамильтона, но и вся правительственная машина США. Тем не менее в самом городе Бэрр выборы выиграл, однако северные районы штата не поддержали вице-президента, и общий счет голосов оказался не в его пользу.
Во время этой предвыборной компании Гамильтон позволил себе несколько оскорбительных высказываний в адрес Бэрра, причем одно было действительно жестоким — Гамильтон обвинил вице-президента в сожительстве с собственной дочерью, Теодосией. Такого Бэрр спустить не мог. В конце июня 1804 года он вызвал Гамильтона на дуэль, тот, в свою очередь, попросил об отсрочке на две недели. Бэрр согласился, и Гамильтон за это время сумел натравить на Бэрра некоего Сэмьюэла Брэдхерста, который в свою очередь вызвал на дуэль вице-президента. В схватке на шпагах Бэрр нанес Брэдхерсту несколько ранений, несмотря на то, что его соперник был почти на голову выше, и Брэдхерст был вынужден прекратить схватку.
Далее последовала дуэль Бэрр-Гамильтон. Бывший министр финансов перед дуэлью отправил в несколько газет послания, что, мол, он против дуэлей, что стрелять в вице-президента он не будет, а если и выстрелит — то только в воздух, и что кровопролитие — это плохо.
22 июля 1804 года Бэрр и Гамильтон сошлись на границе штатов Нью-Йорка и Нью-Джерси (в Нью-Йорке дуэли были запрещены). Гамильтон, несмотря на свои письма в газетах, стрелял первым, пуля просвистела в дюйме от головы Бэрра, в свою очередь вице-президент выстрелил и попал в бок Гамильтону. Пуля вошла в печень и через несколько дней бывший министр финансов скончался.
Во всей этой истории поражают две вещи: насколько нечистоплотен был Гамильтон (в том числе и в своих обвинениях, ведь мы помним в предыдущей части его секс-скандал с Рейнольдс), и тот вой, который подняли газеты после смерти Гамильтона. По сути на июль 1804 года бывший министр финансов был полностью списанным политиком, он уже не смог бы занять даже незначительного поста в правительстве, последние выборы показали, что популярностью в Нью-Йорке он совершенно не пользовался. Тем не менее, пресса начала травлю Бэрра, в чем можно усмотреть руку Джефферсона, недовольного шашнями вице-президента с сепаратистами северных штатов, да и просто человека, понимающего, чьему благородству он был обязан креслом президента.
Вообще, отцы-основатели производят не очень приятное впечатление. Вашингтон, великий полководец по версии американских историков, не одержавший ни одной победы на поле боя. Гамильтон с его распутством и подлостью. Джефферсон, лицемер и трус. Мэдисон, постоянно боящийся Джефферсона, и выполняющий все указания президента. Адамс с его вечной подозрительностью, вздорностью, чванством и диктаторскими замашками. Список можно продолжать и дальше. Но вернемся к нашему повествованию.
Луизианская покупка вызвала к жизни другой проект, который с одной стороны иначе как авантюрой не назовешь, с другой — вырисовывается история, которая случилась сорока годами позже — история присоединения штата Техас. В общем, после присоединения Луизианы у опального Бэрра возникла мысль объявить войну Испании, и присоединить к США Техас и Мексику. В этих планах он доверился генералу армии Джеймсу Вилкинсону, который горячо поддержал идею вторжения, и затеял с Бэрром активную переписку.
Самое смешное выяснилось гораздо позже — оказывается главнокомандующий армией США Джеймс Вилкинсон был не только мелким спекулянтов в Кентукки, но и …шпионом Испании в Соединенных Штатах с 1794 года.[1] Естественно предложение Бэрра оказалось для него холодным душем. Ибо за завоеванием Мексики Вилкинсон увидел стремительное прекращение денежного потока от своих боссов. Не зная, что делать, он решил втереться в доверие к Бэрру и при этом саботировать его распоряжения.
Меж тем вице-президент объехал все западные штаты — Кентукки, Теннеси, Индиану, приобретенную Луизиану, готовя почву для дерзкого вторжения в испанские владения. Были завербованы 250 человек, готовились припасы, оружие. Дело, хоть медленно, но продвигалось.
Вилкинсон, не зная, что предпринять, побежал к Джефферсону, и выдал совершенно бредовую мысль — полковник Бэрр (после выборов 1805 года Аарон перестал быть вице-президентом, и его стали именовать по чину, до которого он дослужился в армии Вашингтона во время войны за Независимость) собирается отделить западные штаты от восточных, объявить там монархию, завоевать Мексику и сделаться королем!
Джефферсон, увидев прекрасную возможность потопить своего политического соперника, которого он опасался, как никого другого, ухватился за эту мысль, и приказал схватить Бэрра живым или мертвым, и конечно же, поручил это дело Вилкинсону. Последний был безмерно рад — он уже в мыслях хватал Бэрра и расстреливал на месте, объясняя это попыткой подозреваемого к бегству. А полковник тем временем в Новом Орлеане встречался с католическим руководством, делясь своими планами, и обещая, что католическая церковь после захвата Техаса и Мексики ущемляться не будет. Он прекрасно понимал, что все население этих колоний было истовыми католиками, и лезть туда с протестантством было бесполезно и глупо.
