Срочно требуются седые человеческие волосы - [7]
- Познакомьтесь, - сказала. Наташа, - мой старый друг - художник Петя Басалаев, мой новый друг - инженер Сергей Иванович Гущин.
Художник тряхнул русыми волосами и размашисто пожал Гущину руку.
- Наташкины друзья - наши друзья.
- Наташа слишком щедра ко мне... - церемонно начал Гущин.
- Мы познакомились только сегодня, на улице, - просто сказала Наташа Но это ничего не значит.
- Конечно! - ничуть не удивился художник. - А ну, дайте вашу руку, обратился он к Гущину.
Тот удивленно протянул ему свою руку.
- Хорошая рука, я сделаю с нее слепок.
- Зачем?
- Для коллекции, - художник мотнул головой на камни. - Там конусом, расширяющимся книзу, свешивалась гроздь гипсовых слепков человеческих рук.
Гущин подошел к камину, чтобы получше рассмотреть эту необычную коллекцию.
- Наташа, дай пояснения, а я покамест гипс разведу, - распорядился художник.
- Вы видите тут руки всевозможных знаменитостей, - тоном завзятого гида начала Наташа - Скульпторов, художников, поэтов, пианистов, скрипачей, ученых изобретателей, мастеровых. Громадные, как лопаты, - это руки скульпторов, пианистов. Большие, но узкие, с тонкими длинными пальцами скрипачей, актеров, людей, владеющих ремеслом. Слабые, недоразвитые поэтов...
- Но при чем тут я? - взмолился Гущин. - Я же никто!
- Чепуха! - оторвавшись от своего занятия, крикнул художник. - У вас хорошая, талантливая рука
Гущин еще раз посмотрел на гипсовую гроздь и обнаружил среди бесчисленных рук трогательный слепок маленькой узкой ступни с тугим натяжением сухих связок на подъеме.
- А чья это нога?
- Великой Улановой! - значительным голосом произнес художник. Садитесь! - указал он Гущину на табурет.
- Я пойду к ребятам, - сказала Наташа
- Гелла тоже дома, - сообщил художник. - Не пошла на работу. Вели ей соорудить "обед силен", как писал князь Георги своему соседу.
Наташа вышла в другую комнату, откуда послышались радостные возгласы и ликующие дикарские вопли.
Гущин с закатанным рукавом сидел перед художником, а тот нежными, ловкими движениями громадных лап накладывал гипс на его кисть.
- Готово! Теперь надо малость подсохнуть. Сидите спокойно, а я на жалейке поиграю.
Он снял с полки тонкую дудочку, взгромоздился на бочку с гипсом, и полились нежные звуки свирели.
Гущин понял, что тут нет никакого ломания. Так вот жил этот художник писал, ваял, рисовал, лепил, а в минуты отдохновения играл на свирели, чтобы полнее отключаться от забот.
Пришло время разгипсовывать Гущина Художник отложил свирель и проделал необходимую работу с присущей ему ловкостью. А тут Наташа и Гелла, худенькая женщина с тающим лицом, внесли круглую столешницу, уставленную бутылками, бокалами, тарелками с бутербродами. Столешницу поставили на два табурета.
- Моя жена Гелла! - объявил художник. - Гелла, это Наташин друг Серега Гущин. Человек с прекрасной рукой.
К вящему удивлению Гущина жена художника обняла его и поцеловала в щеку.
Вбежали два светловолосых мальчика лет шести и сразу повисли на Наташе.
- Мои бандиты, - представил их художник. - Петя и Миша - близнецы. Похожи друг на друга как две капли воды...
- Особенно Миша! - в голос подхватили близнецы знакомую шутку.
Художник с поразительной быстротой наполнил бокалы, не пролив при этом ни капли.
- За искусство! - произнес он торжественно. Все послушно выпили.
Художник снова наполнил бокалы.
- За женщин!
Гущин вопросительно посмотрел на Наташу. Она поняла его взгляд и сказала шепотом:
- Ничего не поделаешь - ритуал. Иначе - смертельная обида.
Художник в третий раз наполнил бокалы.
- За любовь! - и синий взор его подернулся хрустальной влагой.
Гущин осушил последний бокал, и вино ударило ему в голову.
- Чудесное вино! - сказал он. - Похоже на Цимлянское.
- Это перекисшая хванчкара, - спокойно пояснил художник. - Не выдерживает перевозки.
Пришли два молодых поэта. Их приход не вызвал особой сенсации, видимо, они были здесь свои люди. Художник представил их Гущину.
- Беляков и Гржибовский - пииты!.. А это, - обратился он к поэтам, Сергей Иваныч, человек порядочный, не вам чета, авиационный инженер.
Белякова это сообщение ничуть не взволновало, а Гржибовский как-то странно, исподлобья глянул на Гущина, затем перевел взгляд на Наташу.
Беляков, мальчик лет девятнадцати, тоненький, с круглым детским личиком, сразу начал читать стихи звучным, налитым баритоном, удивительным при его мизерной наружности. И стихи были крупные, звонкие, слегка напоминающие по интонации есенинского "Пугачева", но вовсе не подражательные.
- Здорово! - от души воскликнул Гущин. - Как свежо и крепко... словно антоновское яблоко!
- Свежий образ! - иронически сказал Гржибовский, рослый, красивый молодой человек, Наташиных лет.
Гущин смешался.
- Образы - это по твоей части, - заметила Наташа - Только ты не очень-то нас балуешь.
- Почему? - самолюбиво вскинулся Гржибовский. - Есть новые стихи.
Негромким, но ясным, поставленным голосом он прочел коротенькое стихотворение об одиноком фонаре и ранеными глазами взглянул на Наташу.
- Очень мило! - равнодушно сказала она. Поэт вспыхнул и отвернулся.
- Серега, выпьем на "ты"? - предложил художник Гущину.
Молодая сельская учительница Анна Васильевна, возмущенная постоянными опозданиями ученика, решила поговорить с его родителями. Вместе с мальчиком она пошла самой короткой дорогой, через лес, да задержалась около зимнего дуба…Для среднего школьного возраста.
В сборник вошли последние произведения выдающегося русского писателя Юрия Нагибина: повести «Тьма в конце туннеля» и «Моя золотая теща», роман «Дафнис и Хлоя эпохи культа личности, волюнтаризма и застоя».Обе повести автор увидел изданными при жизни назадолго до внезапной кончины. Рукопись романа появилась в Независимом издательстве ПИК через несколько дней после того, как Нагибина не стало.*… «„Моя золотая тёща“ — пожалуй, лучшее из написанного Нагибиным». — А. Рекемчук.
В настоящее издание помимо основного Корпуса «Дневника» вошли воспоминания о Галиче и очерк о Мандельштаме, неразрывно связанные с «Дневником», а также дается указатель имен, помогающий яснее представить круг знакомств и интересов Нагибина.Чтобы увидеть дневник опубликованным при жизни, Юрий Маркович снабдил его авторским предисловием, объясняющим это смелое намерение. В данном издании помещено эссе Юрия Кувалдина «Нагибин», в котором также излагаются некоторые сведения о появлении «Дневника» на свет и о самом Ю.
Дошкольник Вася увидел в зоомагазине двух черепашек и захотел их получить. Мать отказалась держать в доме сразу трех черепах, и Вася решил сбыть с рук старую Машку, чтобы купить приглянувшихся…Для среднего школьного возраста.
Семья Скворцовых давно собиралась посетить Богояр — красивый неброскими северными пейзажами остров. Ни мужу, ни жене не думалось, что в мирной глуши Богояра их настигнет и оглушит эхо несбывшегося…
Довоенная Москва Юрия Нагибина (1920–1994) — по преимуществу радостный город, особенно по контрасту с последующими военными годами, но, не противореча себе, писатель вкладывает в уста своего персонажа утверждение, что юность — «самая мучительная пора жизни человека». Подобно своему любимому Марселю Прусту, Нагибин занят поиском утраченного времени, несбывшихся любовей, несложившихся отношений, бесследно сгинувших друзей.В книгу вошли циклы рассказов «Чистые пруды» и «Чужое сердце».
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
В повести сибирского писателя М. А. Никитина, написанной в 1931 г., рассказывается о том, как замечательное палеонтологическое открытие оказалось ненужным и невостребованным в обстановке «социалистического строительства». Но этим содержание повести не исчерпывается — в ней есть и мрачное «двойное дно». К книге приложены рецензии, раскрывающие идейную полемику вокруг повести, и другие материалы.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.