Срочно требуются седые человеческие волосы - [6]
- Что это вы вдруг? - удивилась Наташа
- Может, хватит старины? - просительно сказал Гущин. - Мне захотелось в сегодняшний день.
- Как хотите, Сергей Иваныч, - мягко сказала Наташа - Я совсем не устала.
- И все-таки, хватит прошлого, - настойчиво сказал Гущин. - Тем более, мой Ленинград сейчас вовсе не в этих обломках.
- Ого! - Наташа сделала большие глаза. - Вы опасный спутник, Сергей Иваныч!
- Куда мне!.. - Гущин безнадежно махнул рукой.
Они вернулись к машине, Гущин заплатил весьма солидную сумму по счетчику и хотел дать водителю на чай, но тот наотрез отказался.
- Не надо!.. Вы так здорово нам все объяснили.
Гущин пожал ему руку, и они побрели пешком к мосту лейтенанта Шмидта.
- Вы одиноки, Сергей Иваныч? - участливо спросила Наташа.
- Вовсе нет. У меня семья: жена и дочь, большая, почти ваша ровесница. А почему вы решили?...
- Мне показалось, что у вас никого нет, кроме... - она слабо усмехнулась, - кроме Кваренги.
- Это правда, - угрюмо сказал Гущин. - Хотя я не понимаю, как вы догадались.
- Ну, это несложно, - произнесла она тихо, словно про себя.
- А вы? - спросил Гущин. - Вы, конечно, не одиноки? У вас семья, муж?
- У меня никого нет. Отец погиб на фронте, мать - в блокаду. Меня воспитала бабушка, она тоже умерла - старенькая. И замуж меня не берут. Но я не одинока, Сергей Иваныч.
Они остановились на мосту и стали глядеть на реку и белую ракету, вылетевшую из-под моста. И снова Гущина перенесло в его главную жизнь...
...Девушка лет семнадцати, разительно похожая на Гущина, его дочь Женя, мажется перед зеркалом. Гущин, по обыкновению листавший какой-то альбом с видами Ленинграда, увидел ее отражение в оконном стекле.
- Ты уже мажешься? - спросил он удивленно.
- Давным-давно! Ты не наблюдателен, папа.
- Спасибо. Не могу сказать, что ты меня обрадовала.
- Я, кажется, не давала подписки делать все тебе на радость.
- Разумеется! - принужденно усмехнулся Гущин.
- Или это было условием моего появления на свет? - безжалостно настаивала Женя.
- Ну, ну, перестань. Ты, как мама, любишь добивать противника.
- Что ж, у меня есть чему поучиться, - с вызовом сказала Женя.
Гущин не подхватил брошенной перчатки.
- Ты куда-то собираешься?
Женя пренебрежительно дернула плечами.
- Да ничего интересного!
- Слушай, а может, завалимся в Химки?
- Водные лыжи? - чуть оживилась Женя. - Жаль, я только что сделала прическу.
- А хочешь, пойдем в бар - по кружке ледяного пива с сосисками.
- Это соблазнительно. Но от пива толстеют.
- А в зоопарк? - упавшим голосом предложил Гущин.
- Я уже вышла из этого возраста.
- Ну, а куда ты хочешь пойти? - почти с отчаянием спросил Гущин. - В кино, в ресторан?..
- Не старайся, папа, все равно ничего не выйдет.
- Как странно: все говорят, ты похожа на меня. Но ты вылитая мама.
- Я не большая мамина поклонница, - холодно сказала Женя. - Но кое в чем мамин опыт заслуживает внимания.
- Мама прожила нелегкую жизнь...
- Только не вспоминай войну, карточки и заслуги фронта перед тылом. Все это в зубах навязло. Я имела в виду другие мамины достоинства.
- Какие же?
- Умение быть самой собой, ни с кем и ни с чем не считаться.
- Я лично не вижу в этом... - начал Гущин. Женя зажала уши.
- Только не ссылайся на свой пример! Это, извини меня, просто смешно. Ты, конечно, хороший специалист, все это знают. Но каждый человек, если он не круглый идиот, обязан понимать в своем деле. Ты не думай, что я тебя не люблю, папа, просто детские представления о Великом отце миновали. Я все увидела таким, как есть. И это меня не устраивает, вернее, устраивает на условиях полной свободы. И не будет ни зоопарка, ни планетария, ни водной станции, ни киношки - не рассчитывай на уютный домашний заговор обиженного отца с любящей дочерью против грешной матери...
- Сергей Иваныч, а хотите, я покажу вам свой Ленинград?
- А это удобно?
Наташа засмеялась.
- Я была уверена, что вы скажете что-нибудь в этом духе. Конечно, удобно.
- А где он, ваш Ленинград?
- Совсем рядом - на Профсоюзном бульваре. Они пошли туда пешком.
Возле бульвара им попался навстречу маленький ослик под громадным, нарядным, обитым красным плюшем седлом. На таких осликах катают детей в парках.
- Какая крошка! - удивился Гущин.
- Спасибо скворцу за то, что он такой большой, а ослику за то, что он такой маленький, - нежно сказала Наташа.
- О чем вы? - не понял и отчего-то смутился Гущин.
- Спасибо жизни за все ее чудеса, - так же нежно и странно ответила Наташа
Они подошли к дому Наташиных друзей, миновали двор, толкнули обитую войлоком дверь и сразу оказались в мастерской художника
Чуть не половину обширного помещения занимал гравировальный станок и большая бочка с гипсом. Помимо двух мольбертов здесь находилась приземистая, широченная тахта, десяток табуретов и торжественное вольтеровское кресло. С потолка свешивались изделия из проволоки, напоминающие птичьи клетки, - модели атомных структур, вдоль стен тянулись стеллажи с гипсовыми скульптурами каких-то диковинных фруктов. Картины, рисунки и гравюры свидетельствовали, что мечущаяся душа хозяина мастерской исповедовала множество вер. Суздальские иконописцы, итальянские примитивы, французские импрессионисты, испанские сюрреалисты, отечественные передвижники поочередно, а может, зараз брали его в плен. Но во всех ипостасях он оставался размашисто, крупно талантлив. Да и сам художник был хорош: громадный, плечистый, с кудрявыми русыми волосами, он являл собой в редкой чистоте тип русского былинного богатыря Микулы Селяниновича
Молодая сельская учительница Анна Васильевна, возмущенная постоянными опозданиями ученика, решила поговорить с его родителями. Вместе с мальчиком она пошла самой короткой дорогой, через лес, да задержалась около зимнего дуба…Для среднего школьного возраста.
В сборник вошли последние произведения выдающегося русского писателя Юрия Нагибина: повести «Тьма в конце туннеля» и «Моя золотая теща», роман «Дафнис и Хлоя эпохи культа личности, волюнтаризма и застоя».Обе повести автор увидел изданными при жизни назадолго до внезапной кончины. Рукопись романа появилась в Независимом издательстве ПИК через несколько дней после того, как Нагибина не стало.*… «„Моя золотая тёща“ — пожалуй, лучшее из написанного Нагибиным». — А. Рекемчук.
В настоящее издание помимо основного Корпуса «Дневника» вошли воспоминания о Галиче и очерк о Мандельштаме, неразрывно связанные с «Дневником», а также дается указатель имен, помогающий яснее представить круг знакомств и интересов Нагибина.Чтобы увидеть дневник опубликованным при жизни, Юрий Маркович снабдил его авторским предисловием, объясняющим это смелое намерение. В данном издании помещено эссе Юрия Кувалдина «Нагибин», в котором также излагаются некоторые сведения о появлении «Дневника» на свет и о самом Ю.
Дошкольник Вася увидел в зоомагазине двух черепашек и захотел их получить. Мать отказалась держать в доме сразу трех черепах, и Вася решил сбыть с рук старую Машку, чтобы купить приглянувшихся…Для среднего школьного возраста.
Семья Скворцовых давно собиралась посетить Богояр — красивый неброскими северными пейзажами остров. Ни мужу, ни жене не думалось, что в мирной глуши Богояра их настигнет и оглушит эхо несбывшегося…
Довоенная Москва Юрия Нагибина (1920–1994) — по преимуществу радостный город, особенно по контрасту с последующими военными годами, но, не противореча себе, писатель вкладывает в уста своего персонажа утверждение, что юность — «самая мучительная пора жизни человека». Подобно своему любимому Марселю Прусту, Нагибин занят поиском утраченного времени, несбывшихся любовей, несложившихся отношений, бесследно сгинувших друзей.В книгу вошли циклы рассказов «Чистые пруды» и «Чужое сердце».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник произведений Г. Гора, написанных в 30-х и 70-х годах.Ленинград: Советский писатель, 1978 г.
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.