Средневековый роман и повесть - [152]

Шрифт
Интервал

он признан был поэтом…
И вот, когда, казалось бы,
сей юный баловень судьбы
мог цвесть, почет вкушая,
стряслась беда большая.
Беда стряслась, и грянул гром,
и Генрих, как Авессалом>{285},
скорбя, познал мгновенно,
что все на свете бренно,
что и на пиршестве подчас
подстерегает гибель нас,
о чем упоминанье
имеется в Писанье…
Смертные! С истиной этой не спорьте:
«Media in vita, sumus in morte», —
то есть: «Средь жизни мы в лапах у смерти».
К себе изреченье это примерьте.
Самые сильные, стойкие, смелые, —
все мы как груши сгнием переспелые.
О, приглядитесь к горенью свечи,
рьяно пылающей в темной ночи!
Разве она, что ваш дом озаряет,
в рвеньи бездумно дотла не сгорает?
Свет ее ярок, да короток век.
И не подобен ли ей человек?
Как бы мы ни были жизнью испытаны,
плоть наша тленна, а дни наши считаны.
В горьких слезах угасает наш смех.
(Это, к несчастью, касается всех…)
Желчью сладчайшие блюда приправлены,
ядом медовые вина отравлены,
ветер внезапный, свиреп и жесток,
в пору цветенья срывает цветок…
Все это Генрих на себе
узнал, когда в его судьбе
внезапно и мгновенно
свершилась перемена.
Слепой ли в том виновен рок?
Нет! Кто, от Господа далек,
ликует безмятежно,
тот гибнет неизбежно!
Итак, возросший средь забав,
богач, красавец, юный граф
был поражен проказой —
зловещею заразой.
И только признаки беды —
недуга страшные следы —
на юном этом теле
сторонние узрели,
как отвернулись от него
немедля все до одного,
те, кто делил с ним смладу
беспечных дней усладу.
Он сразу стал невыносим
всем, кто еще недавно с ним
(что было крайне лестным!)
в родстве считался тесном.
Такой же в точности удел
злосчастный Иов>{286} претерпел,
когда к нему вломилась
всевышнего немилость.
Но если, истину ища,
воспринял Иов не ропща
костей своих гниенье
как волю провиденья,
и рад был до скончанья дней
во всем повиноваться ей,
и в столь ужасном виде,
не будучи в обиде
на грозный божий приговор,
а устремивши к небу взор,
всевышнему молился,
чтоб тот к нему явился, —
то бедный Генрих средь невзгод
взроптал на человечий род,
в переизбытке горя
с самой природой споря.
Он, погрузясь в кромешный мрак,
поник, осунулся, обмяк,
забилось сердце глухо
за недостатком духа.
И стал его бессмыслен взгляд,
и мед преобразился в яд,
и тучей день затмился:
так тяжко он томился.
И свет в очах его померк,
он мир презрел и жизнь отверг,
прокляв без снисхожденья
час своего рожденья.
Но духом он воспрянул вдруг,
прослышав, что его недуг
относят к излечимым
по еле различимым
оттенкам кожи на лице,
что где-то в некоем сельце
был кем-то кто-то встречен,
кто полностью излечен.
И в Монпелье>{287} он держит путь,
дабы надежду почерпнуть
и с помощью лекарства
избыть судьбы коварство.
Но горек был врачей ответ:
лекарства от проказы нет.
И он, скорбя безмерно,
направился в Салерно.
Но, к сожалению, и там,
попав к великим докторам,
он не добился толку
и плакал втихомолку,
мечтая все-таки найти
того, кто б мог его спасти.
И с лекарем первейшим
он встретился в дальнейшем.
И от него услышал весть:
«Ты излечим, лекарство есть,
но верить в исцеление
напрасно тем не менее…»
Стал Генрих бледен как мертвец.
«Я не пойму тебя, мудрец!
Ты сердце мне не мучай
Загадкой этой жгучей.
Коль я и вправду исцелим,
лечи меня питьем своим!
Излечишь — и богатой
тебе воздам я платой:
алмазы, жемчуг, изумруд…
А хочешь — самый тяжкий труд
я выполню с охотой,
спасен твоей заботой…»
«Алмазы, жемчуг… Что за вздор! —
ответил врач, потупив взор. —
Поймите, Бога ради:
тут дело не в награде.
Открыть вы просите секрет?
Что ж… Я б открыл, да толку нет.
Ведь в том-то и коварство,
что есть одно лекарство,
которое бы вас спасло,
все ваши беды унесло,
но я даю вам слово —
нет удальца такого,
чей ум, богатство или власть
могли б добыть, отнять, украсть,
купить хоть за полцарства
заветное лекарство.
Жаль, что и я помочь не смог.
Отныне врач вам — только Бог…»
Как громом пораженный
стоял наш прокаженный:
«Я проклят Богом и людьми!
Богатство, деньги — все возьми,
вплоть до моей одежды,
но не лишай надежды!»
И врач — светило из светил —
страдальца в тайну посвятил:
«Услышать приготовься:
то — не лекарство вовсе!
То — не питье и не трава
и не волшебные слова,
то — силы неба, где вы?!
кровь убиенной девы!
Невинную должны убить,
чтоб ты смог кровь ее добыть
И, той омывшись кровыо,
вновь обрести здоровье!
Но знай: насилье и разбой
тебе заказаны судьбой!
Здесь надобно желанье
идущей на закланье.
Но, обойди хоть целый свет,
кто б захотел во цвете лет
погибнуть за другого?!
Я не встречал такого!
И вряд ли девственницы есть,
что были б рады предпочесть
сей нашей жизни грешной
могильный мрак кромешный…
Итак, прощай, мой бедный друг.
Я все сказал… Замкнулся круг…
Но всемогущ спаситель —
единственный целитель».
И бедный Генрих отчаялся крайне,
приобщенный к великой и страшной тайне:
в этом мире никто за него умереть не захочет,
даже если проказа его источит!
И тогда решил он домой возвратиться,
чтоб добром своим вовремя распорядиться,
ибо жить на свете осталось мало
и надежд никаких у него не стало.
Так окрестные монастыри и аббатства
получили весьма большие богатства
от лица, оставшегося неизвестным,
с пожеланием к настоятелям местным,
чтоб они за душу его помолились
и чрез это грехи чтоб ему простились…
К небывалым страданиям став причастным,

Еще от автора Кретьен де Труа
Парцифаль

Монументальный роман Вольфрама фон Эшенбаха «Парцифаль» («Рarzival») написан в первом десятилетии XIII в. Сохранившись в нескольких рукописях, роман был напечатан уже в 1477 г. В следующие столетия интерес к «Парцифалю» постепенно уменьшился, и книга была почти забыта. Ее новое издание (осуществленное X. Миллером) появилось в 1744 г., но не привлекло широкого внимания, равно как и пересказ романа гекзаметрами, выполненный Йоганном Яковом Бодмером (1698-1783) и напечатанный в 1753 г. Первое научное издание «Парцифаля» было подготовлено крупнейшим немецким исследователем К.


Ивэйн, или Рыцарь со львом

Кретьен де Труа работал над своим романом «Ивэйн, или Рыцарь со львом» («Yvain ou Chevalier au lion»), как полагают большинство ученых, между 1172 и 1181 гг. Текст сохранился в семи рукописях (не считая небольших отрывков), датируемых XIII или началом XIV в.; пять из них хранятся в парижской Национальной библиотеке, две – в библиотеках Шантийи и Ватикана. Первое научное издание романа было подготовлено Венделином Ферстером и выпущено в 1887 г. (Kristian von Troyes. Samtliche Werke, В. II); переиздано в 1891, 1902, 1906, 1912, 1913, 1926 гг.


Поэзия трубадуров. Поэзия миннезингеров. Поэзия вагантов

Творчество трубадуров, миннезингеров и вагантов, хотя и не исчерпывает всего богатства европейской лирики средних веков, все же дает ясное представление о том расцвете, который наступил в лирической поэзии Европы в XII-XIII веках. Если оставить в стороне классическую древность, это был первый великий расцвет европейской лирики, за которым в свое время последовал еще более могучий расцвет, порожденный эпохой Возрождения. Но ведь ренессансная поэзия множеством нитей была связана с прогрессивными литературными исканиями предшествующих столетий.


Ланселот, или Рыцарь Телеги

Роман «Ланселот, или Рыцарь телеги» принадлежит перу выдающегося средневекового писателя – Кретьена де Труа. Известный сюжет о Ланселоте, впоследствии использованный многими авторами и чрезвычайно популярный в европейской культуре, впервые представлен именно в этом произведении. Полный стихотворный перевод «Ланселота» на русский язык осуществлен впервые. В издание включены научные статьи и примечания к роману.


Персеваль, или повесть о Граале

Роман Кретьена де Труа «Персеваль, или повесть о Граале» – великий литературный памятник средневековья, оказавший значительное и долговременное влияние на культуру последующих веков, вплоть до нашего времени, поскольку именно в этом романе был развернут изначальный сюжет о поисках священного Грааля. Полный стихотворный перевод этого произведения на русский язык осуществлен впервые. В издание включены научная статья и примечания к роману.


Рекомендуем почитать
Песнь о крестовом походе против альбигойцев

Поэма «Песнь о крестовом походе против альбигойцев» (первая пол. XIII в.) — единственный памятник староокситанской литературы, объединивший в себе историческое повествование и эпос. Начатая около 1214 г. клириком Гильемом из Туделы, в 1228 г. поэма была продолжена анонимным поэтом, состоявшим в свите Раймона VII, последнего графа Тулузского. В 1208 г. Папа Иннокентий III призвал баронов и простолюдинов в крестовый поход против альбигойских еретиков, а в 1209 г. армия во главе с папским легатом Арно Амори вступила на цветущие земли юга Франции и принялась беспощадно разорять города и замки, уничтожая всех, кто оказывал сопротивление.


Салернский кодекс здоровья

В IX в. в итальянском городе Салерно возникла корпорация врачей - первая в Западной Европе - не только осуществлявшая лечение больных, но и обучавшая врачебному искусству. Позже она стала известна во всем мире как Салернская врачебная школа. Наибольшего расцвета Салернская школа достигла в XII в. Император Фридрих II дал ей исключительное право присваивать звание врача и запретил заниматься медицинской практикой без соответствующей лицензии этой школы. Обучение продолжалось пять лет, после чего в течение одного года следовала обязательная практическая работа.


О погибели Британии. Фрагменты посланий. Жития Гильды

Издание представляет собой первый полный перевод на русский язык «О погибели Британии» — уникального памятника латинской литературы VI века, своего рода открытого письма святого Гильды к соотечественникам и содержащего рассказ о падении Римской Британии и англосаксонском завоевании, исходящий от автора-бритта, который мог общаться с современниками этих событий. Кроме того, главы, посвященные обличению бриттских королей и клириков, дают ценные сведения о бриттской государственности и церкви VI столетия.


Жизнь Людовика VI Толстого, короля Франции (1108-1137)

Сугерий, аббат Сен-Дени под Парижем (1122-1151) и регент Франции (1147-1149) был одним из значительных политических деятелей средневековой Франции. Современник и соратник короля Людовика VI (1108-1137) на протяжении всего его правления. Сугерий в конце жизни написал биографию-мемуары "Жизнь Людовика VI Толстого" как широкое полотно политической жизни тогдашней Европы, а не только одной Франции. Его произведение отличает очень умеренная религиозность, вдохновляющий патриотизм и удивительная для своего времени объективность изложения."Жизнь…" вошла составной частью в "Большие Французские хроники" - главный свод по истории правления французских королей.


Антология средневековой мысли. Том 1

Антология представляет собой первое, наиболее полное издание богословского и философского наследия западного Средневековья, предпринятое в России, и включает в себя переводы текстов средневековых философов и богословов. Переводы снабжены научным комментарием, биографическим и справочным аппаратом, словарем латинских богословских и философских терминов и понятий, обширной библиографией по каждому автору, портретами и иллюстрациями. Антология раскрывает читателю широкую панораму духовной жизни европейского Средневековья от апологетических и комментаторских текстов до мистических трактатов и охватывает целое тысячелетие (с IV по XIV век)


Робин Гуд

Наряду с легендарным королем Артуром Робин Гуд относится к числу самых популярных героев английского фольклора. В Средневековье вокруг фигуры благородного предводителя лесных разбойников и изгнанника сложился большой цикл замечательных произведений. Полный научный перевод этого цикла впервые предлагается вниманию отечественного читателя. Баллады о Робине создавались на протяжении шести столетий. В них то звучат отголоски рыцарских романов, то проявляется изысканность, присущая стилю барокко, простота же и веселость народного стихотворного текста перемежаются остроумной и тонко продуманной пародией.


Фархад и Ширин

«Фархад и Ширин» является второй поэмой «Пятерицы», которая выделяется широтой охвата самых значительных и животрепещущих вопросов эпохи. Среди них: воспевание жизнеутверждающей любви, дружбы, лучших человеческих качеств, осуждение губительной вражды, предательства, коварства, несправедливых разрушительных войн.


Макбет

Шекспир — одно из чудес света, которым не перестаешь удивляться: чем более зрелым становится человечество в духовном отношении, тем больше открывает оно глубин в творчестве Шекспира. Десятки, сотни жизненных положений, в каких оказываются люди, были точно уловлены и запечатлены Шекспиром в его пьесах.«Макбет» (1606) — одно из высочайших достижений драматурга в жанре трагедии. В этом произведении Шекспир с поразительным мастерством являет анатомию человеческой подлости, он показывает неотвратимость грядущего падения того, кто хоть однажды поступился своей совестью.


Цвет из иных миров

«К западу от Аркхема много высоких холмов и долин с густыми лесами, где никогда не гулял топор. В узких, темных лощинах на крутых склонах чудом удерживаются деревья, а в ручьях даже в летнюю пору не играют солнечные лучи. На более пологих склонах стоят старые фермы с приземистыми каменными и заросшими мхом постройками, хранящие вековечные тайны Новой Англии. Теперь дома опустели, широкие трубы растрескались и покосившиеся стены едва удерживают островерхие крыши. Старожилы перебрались в другие края, а чужакам здесь не по душе.


Тихий Дон. Книги 3–4

БВЛ - Серия 3. Книга 72(199).   "Тихий Дон" - это грандиозный роман, принесший ее автору - русскому писателю Михаилу Шолохову - мировую известность и звание лауреата Нобелевской премии; это масштабная эпопея, повествующая о трагических событиях в истории России, о человеческих судьбах, искалеченных братоубийственной бойней, о любви, прошедшей все испытания. Трудно найти в русской литературе произведение, равное "Тихому Дону" по уровню осмысления действительности и свободе повествования. Во второй том вошли третья и четвертая книги всемирно известного романа Михаила Шолохова "Тихий Дон".