Средневековые города Бельгии - [57]
Вполне понятно, что светские сеньоры пытались создать себе из этих налогов дополнительные источники дохода. Так как они обязаны были давать феоды своим рыцарям, то доходы с их наследственных земель уменьшались с каждым новым царствованием. Действительно, феодальное держание было бесплодным земельным держанием. Вытекавшая из него военная служба заменяла все другие повинности, и хотя с каждым аллодом, превращавшимся в феод, к армии сюзерена прибавлялся лишний воин, однако его амбарам или его казне наносился тем самым соответствующий ущерб, так как все полезные доходы с феода принадлежали вассалу. Эти доходы позволяли ему вести соответствовавший его общественному положению образ жизни и содержать боевого коня.
В XI веке число рыцарей во всех частях Бельгии было чрезвычайно велико. Значительная часть министериалов (ministeriales) успела уже к этому времени раствориться в рыцарстве. Дело в том, что издавна установился обычай — вероятно, заимствованный из Франции, — давать феоды министериалам[269]. Благодаря этому последние вскоре потеряли признаки своего несвободного происхождения. Военная профессия, которой они занимались, превратила их в дворян, и хотя в течение некоторого времени то тут, то там можно было встретить — в особенности в соседних с Германией областях: в Генегау, в Брабанте и в Намюрской области, — рыцарей, крепостных сеньора и подчиненных праву «мертвой руки» и праву на лучшую голову скота[270], но все же подавляющее большинство milites составляло ко времени крестовых походов класс людей, которые, ведя одинаковый образ жизни и занимая одинаковое общественное положение, поставлены были и в одинаковое правовое положение. Браки между членами семей министериалов и свободных вассалов были очень часты[271], и после одного или двух поколений в общей массе нельзя уже было отличить свободных от несвободных.
Таким образом в Нидерландах, так же, как и во Франции и гораздо раньше, чем в Германии, образовался класс рыцарей, ordo militaris, в который вступали, опоясавшись мечом, подобно тому, как в духовное сословие вступали, получив тонзуру. Как и духовенство, рыцарство пользовалось за возложенные на него обязанности юридическими и финансовыми привилегиями. Занимаясь одним и тем же делом, члены его проникнуты были сильным корпоративным духом. С конца XI века турниры были уже частым явлением во Фландрии и в Лотарингии, и milites стекались сюда со всех концов страны, чтобы совершенствоваться во владении оружием. Их страсть к подобного рода развлечениям была так сильна, что они без всяких колебаний часто решались на большие путешествия, чтобы померяться во Франции с рыцарями графства Вермандуа, Шампани и Пикардии. Впрочем, турниры того времени происходили еще без пышности и церемоний. Это были трудные военные упражнения, настоящие сражения в мирное время, в которых тяжелые эскадроны конницы со всего размаха набрасывались друг на друга и которые неизменно кончались тем, что немало участников их оставалось на месте состязания[272]. Эти турниры, бесспорно, оказали очень глубокое влияние на бельгийское рыцарство. Благодаря частому соприкосновению со своими южными соседями фламандцы и валлоны испытали на себе их влияние и постепенно заимствовали у них не только их вооружение, но и их обычаи. Они начали офранцуживаться как раз в то же время, когда клюнийская реформа проникла в нидерландскую церковь и, со своей стороны, подчинила ее французскому влиянию.
Значение этих фактов не следует, однако, преувеличивать. В общем, мелкое дворянство вело в XI веке еще очень примитивный и грубый образ жизни. Рыцарей того времени надо представлять себе на их феодах или на их аллодах сельскими землевладельцами, хозяйничавшими в мирное время на своих землях. У более богатых были выстроенные на насыпном холме из грубого неотесанного камня башни, окруженные земляным валом[273]. Но огромное большинство их должно было довольствоваться очень скромным существованием, весьма походившим на образ жизни крестьян. Многие из них, по-видимому, сами ходили за плугом и сами же свозили свой урожай. Их одежда была из грубого холста, их военное снаряжение было очень простым и состояло лишь из шлема, копья и щита[274] Впрочем, эти воины-землепашцы отличались необычайной воинственностью. Они вели нескончаемые частные войны и с яростью убивали друг друга. Хронист Ламберт из Ватерлоо рассказывает, что десять братьев его отца были убиты их врагами в один и тот же день в столкновении около Турнэ[275]; нам известно, кроме того, что когда Роберт Фрисландский приказал составить список совершенных в окрестностях Брюгге убийств, то он установил, что сумма компенсаций за них превысила бы 10 000 марок
