Среднесрочные сценарии государственной и корпоративной политики - [45]

2.3.5. Варианты промышленной, региональной, внешнеторговой политики

Как показано выше (п.2.3.1.) уже глубина девальвации рубля во многом задает варианты промышленной, региональной и внешнеэкономической политики: спектр возможных альтернатив которых - от завершения долларизации внутреннего платежного оборота и полного "вымывания" старой промышленности (в сценарии ? 1 при "умеренной" девальвации рубля) до восстановления "двухсекторной" модели воспроизводства (сырье - критический импорт) и административного сохранения внутреннего рынка при сильной девальвации рубля в режиме сценария ? 2.

Общие контуры неизбежных мобилизационных мероприятий в области промышленной, региональной и внешнеторговой политики очерчены в части 1 доклада. Выбор политического режима перехода к НМЭ (одного из трех возможных общих сценариев) будет влиять не на содержание, а на форму этих мобилизационных мероприятий, а также определять самый существенный для корпораций и регионов вопрос - кто и за чей счет будет проводить мобилизацию.

Анализ вариантов адаптации отдельных отраслей и регионов требует более специального анализа и моделирования, что было бы желательно сделать, с учетом многомерности задачи, многообразия отраслевых и региональных особенностей, на базе использования экономико-математической модели (например, с использованием модели ИНП РАН - группы А.Белоусова).

2.4. ПАРАМЕТРЫ И СРОКИ КРИЗИСА НМЭ И ВЫЗРЕВАНИЕ УСЛОВИЙ НОВОГО ЦИКЛА ЛИБЕРАЛИЗАЦИИ РОССИИ

После детального ("технического") анализа стратегий адаптации государственных и корпоративных структур к условиям переходного периода, вернемся к "фундаментальному анализу" будущего - синтезируем политические и экономические составляющие и ограничения НМЭ, представив наиболее вероятную картину становления НМЭ в постсоветском социальном пространстве и времени. Ограничим наш горизонт: пространственный - границами современной России, временной - пятилетним периодом.

При любом варианте переходного периода, его суть состоит в демонтаже существующего базисного воспроизводственного контура, который не смог обеспечить сохранение целостности экономики и страны, "физическое" выживание государства (вне зависимости от его политической формы) и населения.

Нынешний воспроизводственный контур - обмен сырья (экспортной ренты в пользу приватизировавшей управление и частично собственность постсоветской элиты) на ширпотреб (импортной ренты в пользу западных компаний) - потерял свою работоспособность еще в 1995 г., когда в результате либерализации (открытия) экономики внутренние цены приблизились к мировым и был "съеден" исходный стратегический резерв реформ.

Последующие два года страна жила в режиме "дожития", резко увеличивая свой краткосрочный внутренний долг. Этот режим исчерпал себя в 1998 г.

Все это уже было не раз в истории России, многократно доказывающей тупиковость пути конъюнктурного приспособления к политическим и экономическим реалиям (например, ценам) быстро меняющегося мира, в котором Россия (просто по своим размерам) никогда не имела "гарантированного" места. И выходом из такой ситуации "выпадания из мировой конъюнктуры" всегда было формирование нового воспроизводственного контура, основанного не на обмене текущих потоков ресурсов на текущий поток товаров, а на прямом двухстороннем трансферте между Россией и остальным миром по схеме "запасы ресурсов - технологии для внутреннего производства".

Этот воспроизводственный контур всегда предполагал превращение страны в единую корпорацию, которая "встраивалась" в мирохозяйственную систему после очередной безуспешной попытки построить собственную самодостаточную воспроизводственную систему (неважно какую: либеральную или военную). Назовем данный воспроизводственный контур "кооперационным".

Так это было в конце 19-го - начале 20-го века, когда после краха аграрно-военной модели (особенно очевидного после Крымской войны) франко-германский капитал составил основу развития таких кооперационных отраслей как машиностроение, железнодорожный и судоходный транспорт, банковское и страховое дело, текстильное производство и др.

После крайней по своим средствам и последствиям попытки "военизации" экономики в 1914-1920 гг. была реализована, несмотря на политическое "закрытие" страны, кооперационная схема привлечения западного (в основном англосаксонского) капитала - сначала в форме концессий (20-е годы), а затем - путем обмена первичных запасов (золота, зерна, пушнины и др.) на индустриальные технологии.

Как только страна (как корпорация) переставала в должной мере контролировать свои, конкурентные на мировом рынке, запасы (ослабевал воспроизводственный контур кооперационно-мобилизационного развития, формируемый размерами и историей страны), образовывались компенсационные механизмы (контуры), основанные не на фундаментальных интересах кооперации "Россия - остальной мир", а на текущей финансовой или сырьевой конъюнктуре.

Так, после полного исчерпания ресурсов старой кооперации 30-50-х годов (конкретно: после разрушения аграрного сектора в России и перехода развитых стран на другие виды стратегических ресурсов) в 70-е годы был сформирован конъюнктурный воспроизводственный контур "сырье - продовольствие", который просуществовал до середины 90-х годов, несколько расширившись на импортной стороне (до полной номенклатуры западного ширпотреба) за счет приватизации экспорта и разрушения внутреннего производства.