Средиземноморье глазами востоковеда - [38]

В конце XII в. проезжавший через Сицилию валенсианский мавр Ибн Джубайр с восторгом описывал цветущие города острова (правда, добавляя после описания каждого города фразу «Да возвратит его Аллах мусульманам!»), отмечал большое число мусульман и в селах, и в городах, «каковы, например, Сиракузы», а также сходство городов Сицилии с арабскими городами (например, Палермо с Кордовой). Он же сообщал, что норманнский король Вильгельм II (внук Рожера Язычника) «питает большое доверие к мусульманам и полагается на них даже в самых важных делах», из окружающей его мусульманской свиты набирает «визирей, камергеров, а также государственных и придворных чиновников», подражает арабским правительствам в «законодательстве, распределении по рангам подданных, в королевской роскоши и во всем блеске своего двора». Этот король читал и писал по-арабски, избрал своим девизом изречение «Хвала Аллаху и праведна его похвала», допускал не только тайное, но и явное исповедание ислама своими арабскими сановниками.

Норманнские правители возвели сохранившиеся до наших дней дворцы Куба и Зиза в Палермо по всем канонам мавританской архитектуры. Эти дворцы имеют сходство в плане залов и внутренних двориков, в лепке и форме украшений колонн (вплоть до надписей «Во имя Аллаха»), арок и куполов, даже в использованном материале (мраморе и его заменителях) и характере элементов (ниш, сталактитов, сюжетов орнамента) с дворцами магрибских эмиров Зиридов (в Ашире) и Хаммадидов (в Калаа Бени Хаммад). Точно так же в архитектуре возводившихся в то время соборов, тем более тех, что перестраивались из бывших мечетей, современные исследователи (например, алжирец Рашид Буруиба) без труда определяют черты сходства с архитектурой главных мечетей Магриба, в частности городов Тлемсена и Кайруана.

В эпоху норманнов христианские храмы часто строили архитекторы-арабы не только в арабском стиле (обычно в сочетании с типично византийскими золотыми мозаиками и резьбой по цветному мрамору) со всеми элементами и характерными приемами мавританского зодчества Магриба и мусульманской Андалусии, но даже с арабскими куфическими надписями вокруг изображений христианских святых. Впрочем, в то время встречались и более удивительные примеры арабского влияния на Европу: в XI в. в Кастилии во времена реконкисты имела хождение монета с арабскими надписями, где король Альфонс именовался «эмиром католиков», а римский папа — «имамом церкви Христа».

Арабские надписи (или их стилизация), долго считавшиеся в европейском Средиземноморье неотъемлемым атрибутом — самого высокого изобразительного искусства (как и изображения любых восточных персонажей, особенно библейских, в арабских тюрбанах), встречаются на полотнах всемирно известных итальянских художников XIII–XV вв., в частности Джотто, Фра Анджелико, Фра Филиппо.

Сицилия при норманнах продолжала оставаться очагом воздействия арабской культуры на южную Европу. Здесь пользовались для письма бумагой в XI в. (в Германии и Италии ее научились делать только в XIV в.). Норманны быстро переняли у арабов все, что касалось военной техники, в первую очередь осадных средств, а также мореплавания, в том числе и треугольный парус, позволявший плыть против ветра и неверно названный впоследствии латинским. Передавались и достижения в области духовной культуры. Отсюда, как и из Андалусии, трубадуры и менестрели черпали сюжеты своих легенд, привозили мелодии, музыкальные темы и даже инструменты. До наших дней арабское влияние ощущается в испанских мелодиях и музыке европейских цыган, в народных песнях Мальты, Сицилии и Сарди-пип. Мальтийский музыковед Чарлз Камиллери считает, что многие формы европейской музыки имеют в конечном счете арабское происхождение, а музыка южной Европы до сих пор испытывает влияние арабо-берберских мелодий и ритмов, не имеющих гармонии. Существуют и другие мнения, например о наличии в арабской музыке гармонии и системы ладов, отличных от европейских.

Замена власти норманнов в 1194 г. правлением швабской династии Гогенштауфенов мало что изменилось. Особенно процветала арабская культура при короле Фридрихе (1215–1250). К этому времени большинство арабов Сицилии уже смешались с местными жителями, но многие еще сохраняли свой язык и религию. Даже арабы Джирдженти, выселенные Фридрихом за мятеж 1224 г. в Лучеру (Апулия), на новом месте и через 40 лет еще строго выполняли все предписания ислама, и частности о пятикратной ежедневной молитве. Однако после 1249 г. официальные документы на арабском языке более не составлялись, а разговорный арабский язык на Сицилии исчез в начале XIV в. (сохранившись до XVIII в. на близлежащем итальянском острове Пантеллерия).

Королю Фридриху, несколько раз отлучавшемуся от церкви, приписывали свободомыслие в духе великого арабского философа XII в. Ибн Рушда (Аверроэса), атеизм и арабофильство, выражавшиеся в покровительстве арабским ученым и философам, арабским обычаям и даже костюмам. При его дворе был культ арабской поэзии, музыки и танцев. По поручению Фридриха много переводов с арабского на латынь (трудов Аристотеля, Ибн Рушда, Ибн Сины) сделал известный в то время ученый Майкл Скотт. Фридриха за почти «кордовские» изысканность и роскошь двора сравнивали с его дедом — первым сицилийским королем Рожером. Обоих называли «крещеными султанами Сицилии».