Среди врагов и друзей - [76]

В Южную Словакию, особенно в район Маковских гор и лесов поближе к венгерской границе, вести о восстании проникали слабее, однако и здесь народ знал о нем и выражал широкие симпатии восставшим. Заброшенные сюда десантные группы организаторов партизанского движения принесли новые правдивые сведения о борьбе с оккупантами.

Как ни старались местные прислужники фашистов — гардисты, их лживая пропаганда не пользовалась успехом, влияние их с каждым днем ослабевало даже в пограничных частях, где гардистов было очень много.

На заставе в селении Бумбалка, куда подходил со своей группой Рудольф Янушек, гардисты пока еще крепко держали в руках солдат-пограничников. Мы хорошо знали об этом со слов Юзефа Сладека, Адольфа Пеллара и Франца Уличного. Янушеку предстояло встретиться с серьезными трудностями.

Приближалось утро. Янушек выделил две группы для ликвидации телефонной связи, все остальные партизаны и пограничники залегли метрах в двухстах от заставы. Снять часовых было поручено Юстину Белаку, молодому, но уже не раз отличившемуся партизану, который взял с собой трех пограничников. Он пополз со своей группой к заставе, вслед за ними осторожно двинулись остальные. Как только Белак со своими людьми проник на заставу, Янушек поднял взвод и быстро подбежал к воротам.

Партизаны простояли несколько минут в ожидании сигнала, но Белак молчал. Наконец он вышел.

— Товарищ Янушек, здесь всего один часовой в коридоре, и тот спит. Ребята остались возле него.

— Вперед! — скомандовал Янушек.

Партизаны бесшумно ворвались в помещение.

— Встать! — крикнул во все горло Янушек и дал очередь из автомата в потолок. — Руки вверх!

В одно мгновение ошалевшие пограничники вскочили с постелей и застыли с поднятыми руками. В окна падал довольно яркий лунный свет, но в глубине большой казармы было темно.

— Свет! — крикнул Янушек.

Один из солдат, стоявший возле первой кровати, бросился к столу и чиркнул спичкой. В тот же миг из темного угла грохнуло несколько винтовочных выстрелов. Упал партизан Белак. В углу послышался звон разбитого стекла. Почти одновременно со следующими выстрелами из угла Янушек полоснул туда длинной автоматной очередью. Выстрелы прекратились.

— Живо зажгите огонь! — снова крикнул Янушек.

Вспыхнуло сразу несколько спичек, кто-то из солдат Уличного включил электрический фонарик, и перед взорами партизан, стоя и сидя на кроватях, предстала перепуганная до смерти вся пограничная застава. В дальнем углу лежало несколько трупов. Карабины и два ручных пулемета стояли в пирамиде у задней стены казармы.

— Взять оружие и зажечь лампы! — скомандовал Янушек.

Когда свет был зажжен, Уличный подошел к трупам.

— Это гардисты, я знаю их.

— Еще оружие есть? — спросил Янушек у солдат заставы.

— У меня есть пистолет, — проговорил один из них. — Под подушкой.

После того как все оружие было отобрано, Янушек приказал своим бойцам выйти на исходный рубеж, а Уличному собрать всю одежду, боеприпасы, продовольствие и погрузить на подводы заставы.

— У этих тоже одежду забрать? — спросил Уличный.

— Нет, у них не надо. Опустите руки и садитесь, — обратился к солдатам заставы Рудольф.

С Янушеком остался Климент Горварек. Солдаты с тревогой ожидали, что дальше будет делать командир партизан: они уже поняли, кто так неожиданно захватил пограничную заставу. На дворе солдаты Уличного выводили лошадей и грузили повозки с имуществом.

В селении Бумбалка сладко спали старшие офицеры пограничной заставы: ни один звонок с пограничных постов не потревожил их.

Янушек долго и пристально рассматривал солдат, молча сидевших на еще не остывших постелях.

— По законам военного времени я должен вас всех расстрелять как изменников родины, — сказал он тихо и внушительно.

Солдаты поспешно встали со своих мест.

— Сидите, сидите! — остановил их Янушек. — Мы не станем напрасно проливать кровь своих братьев-словаков, одураченных фашистскими захватчиками нашей земли. Те, кто сознательно служил нашим врагам, уже поплатились за это своей ничтожной жизнью и больше не будут вредить нам. Такой конец ожидает всякого, кто не оставит грязной службы у фашистов. Вы можете быть свободными. Идите, кто куда пожелает. Одевайтесь и уходите. Только не вздумайте подымать шум!

Янушек круто повернулся и вышел из помещения заставы. Горварек весело подмигнул разоруженным пограничникам и вышел вслед за своим командиром с достоинством и гордой осанкой хозяина словацкой земли.

Через час партизаны и взвод Уличного подъехали к селу Копаница. На одной из подвод лежали тела Юстина Белака, веселого юноши из деревни Неслуша, что вблизи города Велке Место, и двух солдат-пограничников, так и не успевших принять священной партизанской присяги, но уже ставших партизанами всем своим сердцем и разумом.

Близился рассвет. Янушек распорядился похоронить погибших товарищей в соседнем селе и всем взводом явиться в расположение партизанского отряда.

— Старшим назначаю партизана Климента Горварека, — сказал он Уличному. — Он вас проведет в отряд. А эту записку передадите, Климент, командиру отряда.

Сам Янушек вместе с Пелларом и четырьмя партизанами направились в Копаницу.