Среди волков - [21]

В отличие от меня, Девон обладал животной толерантностью к тому, что я называла «содержимое подгузников». Вдобавок к невероятной физической силе, фантастически развитым органам чувств и практически бесконечному жизненному циклу оборотни, как я совсем недавно обнаружила, обладали весьма неплохим иммунитетом ко всем ужасам какашек.

Девон поднял Алекса и неторопливо понес к пеленальному столику. Алекс при этом производил смутно-несчастные звуки, которые заглушались Девоном, напевавшим что-то вроде панк-рок версии «Это кто у нас проснулся, кто так сладко потянулся…» И, уже почти закончив процедуры, он плавно и на удивление гладко перешел к арии из Rent.[14]

Музыка успокоила меня, так же, как и младенца, и я снова обратила внимание на Кейтлин, которая, как оказалось, весьма добросовестно занималась шнурками моих ботинок. Я слегка улыбнулась, глядя на ее щенячьи выходки, и подумала, на что бы это могло быть похоже, если бы я вдруг смогла присоединиться к ней, сбросив человеческую кожу и те ограничения, которые накладывались на меня вместе с ней, и просто прожить волком хотя бы одно мгновение. И как бы я выглядела — на четырех лапах и в шкуре? И какого окраса я была бы — светлая, как Кети, или темная, с рыжиной, как Дев?

А может быть, густо-черная, с холодными голубыми глазами, как Чейз?

И потом я снова оказалась там, и в тот же самый момент, и снова наблюдала за тем, как напрягались и растягивались его мускулы, посылая электрические разряды сквозь мое тело, когда он переключался. И уже совсем без предупреждения я вдруг оказалась в каком-то другом месте, и еще одна пара голубых глаз вспыхнула желтым огнем, когда громадный серый волк с белым пятном на лбу вцепился в глотку человеку-мужчине, чей образ в моем сознании уже давно-давно был заменен образом Каллума.

Выходи, выходи давай, ну, где ты спрятался, малыш? Зачем прятаться от Большого Злого Волка. Все равно, рано или поздно, я найду тебя…

От чьей-то руки на моем плече я чуть не подпрыгнула.

Ты должна прекратить делать это с собой, сказали мне глаза Каллума, но вслух он мне ничего не сказал — просто сжал рукой плечо и переключил внимание на Кейтлин.

— Ах ты, Кети-девчонка, ну что нам с тобой делать? — Его карие глаза такие добрые, и рот сложен в притворно-строгую гримасу. Каллум взял щенка-Кейтлин в руки. Она лизнула его в лицо, и он в ответ снисходительно улыбнулся. — Вот увидит тебя твоя мама в таком виде, она будет очень недовольна, — сказал Каллум, а потом сделал выдох, который моя младшая сестрица начала вынюхивать, как сумасшедшая.

Даже не будучи обром, я понимала, чем пах для нее Каллум: защитой, силой и домом. Он был альфой, и в нашем мире это делало его таким же близким и важным для Кейтлин, как и ее родители. И такой же важной, как я надеялась, однажды стану для нее я.

В конце концов Кети надоели любящие объятья Каллума, она заскулила и начала извиваться, требуя поставить ее на пол.

— Я прекрасно понимаю, как ты себя чувствуешь, — чуть слышно прошептала я.

Каллум даже ухом не повел в ответ на мои жалобы.

— Тебе, — сказал он Кети, — нужно быстренько принять человеческий вид, а вам — он перевел взгляд на меня, — моя любимейшая, обожаемая и не-совсем-еще-взрослая маленькая девочка, я бы посоветовал поверить в то, что я всегда думал и даже сейчас не прекращаю думать о вас.

И мое будущее мини-я, и я сама — мы обе были не в состоянии противиться приказам Каллума. Если Каллум сказал, что надо переключиться — Кети должна переключиться, хотела она того или нет. Ну а для меня у Каллума имелись другие средства управления. Моя многолетняя защита от притяжения стаи, возможно, некоторым образом притупила сверхъестественное влияние Каллума на меня, но он все-таки мог влиять на меня и как человек, и я не могла отрицать правду, которая была в его словах. Каллум не хотел, чтобы со мной что-то случилось, и у него не было никаких сомнений в том, как надо действовать, чтобы обеспечить мою безопасность. Он заботился обо мне.

Каллум протянул руку и провел ею по моим волосам — тем же самым движением, каким Девон прикасался к Кети. Тем временем маленькая принцесса, удобно устроившись в своем младенческом теле, начала молотить своими маленькими младенческими ручками и испустила вопль, достойный оперной банши. Должна отдать должное — дитя неплохо разбиралось в том, как нужно орать. Я прямо-таки волчий вой услышала за этими рыданиями.

Кейтлин — а сейчас конечно же Кейт — очень не нравились ограничения. Ни в виде приказов, которым она должна была повиноваться, ни в виде конечностей, которые не выполняли того, что им приказывалось, ни в виде кожи, которая упорно отказывалась даже самым маленьким кусочком походить на мех.

— Их Королевское Высочество недовольны, — сказала я Каллуму, переводя вопли малышки Кети в слова.

Он повертел ее в руках, погугукал, похлопал по попке, поговорил с ней на смеси языков, которых я не знала и не могла понять — за исключением того факта, что когда-то давным-давно он, что очень возможно, говорил мне то же самое. Кети всеми силами не желала успокаиваться, но вскоре вопли перешли во всхлипывания, а потом в редкое шмыганье носом. Каллум, со знанием дела, переодел ее в чистую одежду, поскольку в процессе переключения ползунки и пинетки были уничтожены. Близнецы уже носили одежду, которая предназначалась для детей постарше, и Кети, с ее склонностью проводить время в животном облике — в котором взросление происходило быстрее, — развивалась даже быстрее, чем Алекс.