Среди лесов - [23]

Шрифт
Интервал

Сочнев не умел смеяться просто для себя, он обязательно заражал смехом других, и Роднев в темноте не мог не ответить ему улыбкой.

А темнота была сплошная — не видно поднесенной к лицу руки. Чуть-чуть накрапывало. Это начинался тот самый дождь, который продолжался потом до конца осени, чуть ли не до первого снега. Он испортил в Кузовском районе конец затянувшейся уборки.

17

Пожалуй, нет на свете более печального зрелища, чем хлеб на поле, мокнущий под дождем глубокой осени.

В сухую погоду дунет ветер, и через все поле покатится волна. Она добегает до конца, и крайние колосья низко кланяются придорожной траве, кланяются и снова поднимаются. Поле живет, радует глаз. Теперь мокрые стебли не могут сдержать даже пустого, с выпавшим зерном колоса. Они бессильно тянутся в разные стороны, покорно ложатся на холодную, неприветливую землю. Это — смерть, но смерть медленная, мучительная, это — гниение заживо…

Председатель колхоза «Дружные всходы» Касьян Филатович Огарков сам отдаленно напоминал вымокший на осеннем дожде колос. Он высок, тощ, сутул, голова слишком мала, не по длинному телу, лицо тоже маленькое, мятое, мягкое, и на этом бесформенно мягком лице торчит твердый нос, на красном кончике которого временами повисает дождевая капля.

Первое время, глядя на Огаркова, Роднев удивлялся, как этот вялый, явно ограниченный человек стал председателем колхоза. И только пробыв несколько дней подряд вместе с ним, Роднев понял: в этом-то и «удобство» Касьяна Огаркова. Он, боже упаси, не возразит, не заспорит. «Действуй как хочешь, дорогой товарищ, вам сверху виднее, мы люди маленькие», — выражено в его почтительном молчании. Для таких, как Лещева, Огарков очень удобный председатель.

Осенняя непогода заставила райком принимать срочные меры. И решено было: «Командировать завотделом Роднева в колхоз «Дружные всходы» на ликвидацию прорыва в уборке».

Восемьдесят гектаров сгнивающего на корню хлеба; председатель, не умеющий пошевелить без приказа и пальцем; слабая — всего три коммуниста — парторганизация. Что делать?.. Выявлять, отбирать, воспитывать людей некогда, здесь прорыв, надо действовать немедля! И вот Родневу, презрительно относившемуся к таким «толкачам», как Лещева, пришлось самому действовать по-лещевски. Другого выхода не было. Касьяна Огаркова он отослал в дальнюю бригаду с самым строгим приказом, чтобы ни одна пара рабочих рук не оставалась без дела; всех работников конторы, начиная с уборщицы и кончая бухгалтером, вывел на поля с косами; всех коней распределил по жаткам, хотел заставить работать жатки при кострах ночью, но полегший хлеб трудно было убирать и днем — мокрая солома забивала ножи. Однако удалось наладить дело так, что уставшие в жатках кони сразу же заменялись свежими. И все же уборка шла медленно, очень медленно.

Унылые поля, мокнущие под дождем, унылая фигура Касьяна Огаркова, унылые лица колхозников, мелочные, часто бесполезные заботы по хозяйству — от всего этого Роднев за три дня устал так, как, может быть, не уставал никогда в жизни.

На третьи сутки позвонили из МТС и сообщили, что в колхоз идут на помощь еще два трактора с комбайном. Эти тракторы привела Мария. Колхоз имени Чапаева, где работала ее бригада, до дождей убрал все с полей и в основном уже обмолотился.

Мария появилась, как всегда румяная, веселая. Касьян Огарков, встретивший ее вместе с Родневым, удивленно прогудел:

— Это почему из «Чапаева» к нам? В прошлый год из «Парижской Коммуны» приезжали, а чапаевцы колхозу «Степана Разина» помогали.

Мария насмешливо покосилась.

— Э-э, разинцы в этом году без нас обошлись. — Она повернулась к Родневу. — Только овес до дождя убрать не успели, и то немного. Теперь все. Молотят. Я перед отъездом Груздева встретила, он вам привет передать велел.

— Спасибо… Трудно здесь мне одному было.

Она пристально и серьезно посмотрела на него, сказала негромко:

— Да… Похудел, иль, может, потому, что небритый.

Василий вспомнил — за последнее время в хлопотах он не то что забывал, а просто не имел никакого желания следить за собой. «Черт знает что, — подумал он, — небрит… Поживу еще здесь и вовсе на этого Касьяна Филатовича смахивать стану».

А Касьян Филатович, нависнув у него над плечом, старался выразить на своем лице сочувствие: да, мол, точно, тяжело приходится в нашем колхозе.

Поздно вечером, осмотрев вместе с Марией поля, Роднев провожал ее до квартиры. Обо всем переговорили — о полегшей ржи, о неубранном льне, о некрытых токах — и по деревне шли молча. А дождь моросил, он был настолько мелкий, что, казалось, летел не с неба, а просто воздух сам по себе насыщен сыростью.

Дошли до дому, где ночевали трактористы.

— До свиданья, Василий Матвеевич.

— До свиданья, Мария.

Но Мария стояла, задерживая в теплой ладони его руку.

— Странный ты человек. Ведь не только о льне и о потерях говорить умеешь, а молчишь со мной почему-то. — Она, вздохнув, опустила руку, повернулась и, бросив с насмешкой: — Спокойно ночевать, Василий Матвеевич, — поднялась на крыльцо.

Разбухшая от сырости дверь с тупым стуком захлопнулась. А Василий, постояв, осторожно двинулся по грязной дороге.


Еще от автора Владимир Федорович Тендряков
Весенние перевертыши

Повесть о подростке, о первой влюбленности, об активной позиции человека в жизни, о необходимости отстаивать свои идеалы.


Хлеб для собаки

Рассказ «Хлеб для собаки» повествует о трагической судьбе русского крестьянства в период сталинских репрессий, весь ужас которых остался в памяти автора мрачным следом детских воспоминаний.


Расплата

В повести «Расплата» известного прозаика Владимира Тендрякова читатель встретится с целой галереей колоритных образов. Глубину характеров своих героев, отношение к действительности писатель всегда измерял главной мерой сегодняшнего дня — человеческой, личной и гражданской совестью каждого. Боль, тревога за человека у Владимира Тендрякова пробиваются сквозь самый разный жизненный материал, различные сюжеты, ситуации и характеры к единому и конечному: закономерностям нравственной жизни современного человека и общества.В центре повести «Расплата» (1979) представлен конфликт с совестью на фоне изображенного автором главного изъяна советской школы — отсутствия полноценной духовной основы в воспитании и образовании.


Свидание с Нефертити

…Роман «Свидание с Нефертити» повествует о простом деревенском пареньке, шагавшем дорогами войны, о формировании художника, которое происходит в процессе острой борьбы.


Не ко двору

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ночь после выпуска

В книгу вошли повести «Весенние перевертыши», «Ночь после выпуска», «Шестьдесят свечей», «Расплата».


Рекомендуем почитать
Осеннее равноденствие. Час судьбы

Новый роман талантливого прозаика Витаутаса Бубниса «Осеннее равноденствие» — о современной женщине. «Час судьбы» — многоплановое произведение. В событиях, связанных с крестьянской семьей Йотаутов, — отражение сложной жизни Литвы в период становления Советской власти. «Если у дерева подрубить корни, оно засохнет» — так говорит о необходимости возвращения в отчий дом главный герой романа — художник Саулюс Йотаута. Потому что отчий дом для него — это и родной очаг, и новая Литва.


Войди в каждый дом

Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.