Среди горных братьев Мексики - [14]

Пробыв некоторое время у Роберта, Луи предложил ему проводить ночи в гациенде и уехал.

Похоронив Чико с помощью присланных из гациенды людей, Роберт уселся на платформе на солнце и задумался. Все, что произошло, казалось ему сном, но карта, лежавшая у него в кармане, подтверждала ужасную действительность. К тому же Роберт был связан обещанием… Весь вопрос теперь заключался в том, каким образом ему удастся выполнить это обещание. Чилпан-чинго лежал далеко к югу. На большей части этого расстояния имелись железные дороги, но все же оставалось почти триста миль, которые надо было проехать верхом, а затем предстояло пройти через самые пустынные горы Мексики; затем, несомненно, предстояли еще долгие поиски, прежде чем удастся найти сокровище.

Да и в чем могло состоять это сокровище? "Золото" — сказал Чико, но прибавил еще одно слово, которое засело в памяти Бельвиля. Что подразумевал Чико под словом "чистое"?

Путешествие будет стоить очень дорого. Роберту и в голову не приходило ехать без Ларри, но ни у одного из них не было и половины нужных на дорогу денег.

Роберт разложил перед собою карту, чтобы тщательнее изучить ее. Он решил никому ничего не говорить, пока не успеет сам хорошенько обдумать дело и решить, что следует предпринять дальше.

Карта была грубо набросана и при первом взгляде говорила очень мало. Через центр ее проходила неровная извилистая черная линия; в нижней конец ее входили более тонкие линии — это, вероятно, указывало на текущую к северу реку с ее притоками. У левого, верхнего, конца карты было набросано что-то, похожее на детский рисунок птицы, под которым стояли какие-то неразборчивые буквы. На дюйм ниже было начерчено что-то вроде дерева. Через птицу и дерево проходила черта, срезавшая нос человеческого профиля, затем она касалась странной, шедшей зигзагами линии, не имевшей ясного начала и конца, проходила через основание реки и заканчивалась у маленького кружка, состоявшего из спиц, точно колесо без обода, увенчивающего высокий черный столб. Остальная часть карты была заштрихована черточками, очевидно, изображавшими горы. Вдоль линии реки виднелись небольшие крестики, которые, по мнению Роберта, должны были обозначать деревья. Вблизи человеческого профиля было еще четыре линии, ле имевшие ясного начала и конца, и что они могли значить, Роберт никак не мог разгадать. Что могла означать буква "Н", стоявшая у одной из этих линий, также оставалось загадкой. Роберт был уверен только в одном: черный столб должен был указывать место, где лежало сокровище, и мог также изображать имеющуюся на склоне горы пещеру.

Не было приведено никаких цифр, никакого масштаба для определения расстояний. У Роберта не имелось иных указаний, кроме этой неполной карты и нескольких слов умирающего: "Десять миль… к западу от… Чилпанчинго". При таких скудных данных поиски могли продолжиться целый год, пока будет найдено необходимое место.

Лучшее, что он мог пока сделать, это подробно написать обо всем Ларри.

Взяв в конторе лист бумаги, Роберт вернулся на свое место на солнышке. Сняв сперва тщательно копию с карты, он написал полный отчет всего случившегося и закончил свое письмо словами:

"Ты ведь знаешь, старый дружище, что все мое — твое. Если из этого дела что-нибудь выйдет, мы воспользуемся всем на равных правах. Я отправился бы сейчас же, если бы у нас было достаточно средств. Расходы будут немалые. Сомневаюсь даже, что хватило бы пятиста долларов, хотя, если бы мы могли собрать что-нибудь близкое к этой сумме, я бы сказал, что следует сейчас же приняться за дело. Во всяком случае ты должен отправиться со мною. Сообщи, что ты об этом думаешь. Напиши мне длинное письмо, потому что я очень по тебе соскучился".

Он едва успел окончить письмо, как пришел поезд с юга. К великой его радости — он совсем не ожидал получить так скоро весть от своего друга, — поезд привез ему письмо от Ларри. Он писал:

"Дорогой Роберт!

Будь у меня дом где-нибудь на свете, я сказал бы, что страдаю тоскою по нем, но так как дома у меня нет, то думаю, что я скучаю только по тебе.

Ты знаешь, что я добрался до Джуаниты, так как я телеграфировал тебе о своем приезде сюда. Ты помнишь, как прекрасно расписал нам кондуктор Мюрфи вид этого места, когда подъезжаешь к нему из Чихуахуа? Огромные расчищенные плота щи, дворцы у чудного озера, фонтаны, апельсиновые рощи… Низко кланяюсь этому кондуктору!

Рабочий поезд, привезший меня из Лердо, сбросил меня в полночь среди обширной пустыни. Кругом, на целые мили расстояния, ничего нигде не видно, кроме песку, кактусов и шалфея да изредка мелькнувшего вдали койота. А моя контора! Как бы мне хотелось, чтобы ты ее видел: представь себе грубо сбитый из досок ящик, приделанный к телеграфному столбу. Я не шучу. Это все, что здесь имеется. Мне обещали привезти завтра товарный вагон и устроить настоящее хозяйство, но ведь мне это уже было обещано в ночь моего приезда. Это настоящая страна "завтра".

Главный контингент жителей, оживляющих эти обширные пустыни, составляют стоножки и тарантулы, один вид которых вызывает у меня брезгливое чувство.