Спящий во тьме - [197]

– Небось не станешь больше нос воротить от Джо Рука, – прорычал он, безжалостно пиная тело. – Скатертью тебе дорожка, старый идиот!

Но хотя поединок и закончился, до финала было пока что далеко. Подняв голову, юнец заметил, что на мост с противоположного берега въезжает еще один всадник. И мысли Джо Рука тотчас же устремились в самых разных направлениях. Не стал ли чужак свидетелем убийства Билли? И если так, то что? Бежать ли или разделаться заодно и со второй жертвой, способной, чего доброго, дать показания?

Незнакомец несся во весь опор. Когда тот подъехал на достаточное расстояние, стало видно, что лошадь – взлохмаченный гунтер с белым чулком на ноге, верховой с ног до головы закутан в черное, шляпа надвинута на самый лоб, а из-под нее торчит пышная кучерявая борода. Мистер Рук тотчас же узнал и лошадь, и всадника, но не успел он что-либо предпринять, как те уже были рядом.

– Посторонись, Джозеф! – крикнул Самсон Хикс.

– Вот еще! – фыркнул юнец, вовсе не собираясь униматься в самый разгар своего триумфа.

– Посторонись, будь так добр.

– Вот! Смотри! – проговорил мистер Рук, демонстрируя мистеру Хиксу обагренную рапиру. – Видишь кровь? Хороший тебе урок! Хороший урок вам обоим! Вы двое всегда на меня зуб точили! Это к тебе на встречу он ехал, и я об этом знал. Я все знал, так-то! Больше уж ты с ним на этой земле не встретишься, потому что Джо Рук вышиб из него дух как нечего делать! Скопытился старый дурень! От всех бы вас так же избавиться!

Восседающий в седле мистер Хикс, как ни странно, и бровью не повел при виде трупа сотоварища, распростертого в лунном свете.

– Ну, разве не мило? Вы двое отродясь друг с другом словечком добрым не обменялись, это уж точно. Но что до вышибания духа, друг Джозеф… вот тут я бы не спешил с выводами.

– О чем это ты? – подозрительно осведомился мистер Рук.

– Повторю: с выводами я бы не спешил. Да-да! Никогда не знаешь, чего ждать и что подстерегает тебя на этой земле. Наблюдательность, Джозеф – оченно важный секрет нашего ремесла. В жизни многое кажется не тем, что есть на самом деле, и эту истину тебе давным-давно стоило бы усвоить.

Мистера Рука, по всему судя, эти замечания глубоко разобидели. Опять ему читают лекции, опять его унижают, относятся к нему свысока! Опять он – безмозглый щенок, ничтожество, ноль без палочки! При том, что вот тут, на земле, лежит еще неостывший труп его жертвы!

– К чему ты клонишь? – призвал он собеседника к ответу.

– А вот к чему!

Этот голос принадлежал Чугунному Билли. Хорошо рассчитанный пинок ногой от предполагаемого «трупа» отшвырнул мистера Рука к каменному парапету. Юнец стремительно развернулся; падая, ударился шеей о перила и обронил шляпу. А затем соскользнул на землю, причем голова его застряла между двумя крепкими балясинами.

Видавший виды ветеран неуклюже поднялся на ноги, зажимая рану окровавленной ладонью. Губы его расплылись в хитрой, торжествующей гримасе. Свободной рукой Билли подобрал валяющуюся в снегу саблю и постоял немного, ссутулившись и опираясь клинком о землю на манер костыля.

– А вот и тебе тумак в отместку – молодой дурень! – воскликнул он, обращаясь к потрясенному юнцу. – Остолоп!

– Ты как, Уильям? – осведомился мистер Хикс, приглядываясь к приятелю сквозь дымчатые стекла очков.

– Думается мне… думается мне, что доктор пришелся бы куда как кстати, – прохрипел Билли. Было очевидно, что предательский удар, нанесенный мистеру Руку, изрядно истощил его и без того немногие силы. – Но заживет, Самсон, мигом заживет. Рана-то пустячная, сам понимаешь! Ого-го! (Последнее издевательское восклицание предназначалось мистеру Руку, уже подающему признаки жизни.) Давай, ты, бестолочь, заморыш несчастный, поднимайся!

Мистер Рук, пошатываясь, кое-как встал, ощупал шею в том месте, где она соприкоснулась с парапетом, и покачал головой, вытряхивая из волос мусор. С трудом подобрал рапиру и шляпу, ни слова не говоря своим былым сподвижникам – делая вид, что их и не существует вовсе, – и отправился ловить коня.

– Ого-го! Поглядите-ка: хвост поджал и удирает! – ухмыльнулся Билли, опираясь на клинок. – Прям как побитый щенок!

Слова он выбрал не те, да и момент был неудачный. Своей насмешкой Билли рассчитывал уязвить злополучного мистера Рука до глубины души и сердца. И в намерении своем преуспел. Юнец шагнул было к Билли, но тут же остановился. Он зажмурился, запрокинул голову и огласил воздух истошным воплем боли. Крик этот, вне всякого сомнения, вобрал в себя всю ярость и горечь, составлявшие смысл жизни мистера Джозефа Рука.

Хиксов гунтер, что стоял неподалеку, вздрогнул, прижал уши и подскочил на месте, словно вознамерившись допрыгнуть до луны – одиножды, и дважды, и трижды, – всякий раз тяжело приземляясь на передние ноги. Джентльмен в черном доблестно пытался укротить своего скакуна, точно так же, как скакун доблестно пытался укротить джентльмена в черном. Гунтер дрожал, дико вращал глазами, поднимался на дыбы и крутился на месте, молотя копытами в воздухе. И такова была сила этого последнего маневра, что мистер Хикс вылетел из седла и, не успев даже вскрикнуть, исчез за парапетом.