Спящие - [17]

Девочка разжимает котенку челюсти, и птенчик падает на землю. Мертвый.

– У нас дыра в сетке, – объясняет она, стискивая котенка двумя руками, – и Хлои постоянно сбегает.

Девочка бросается прочь со двора и быстро юркает в дом.

Бен склоняется над птенчиком. Крохотные крылышки, миниатюрные лапки. На хрупком тельце кровавые следы от кошачьих зубов.

Ласточки с воплями носятся над головой. Интересно, страдают ли они? Ощущают ли горечь потери?

– Как думаешь, у них все нормально? – со слезами спрашивает Энни. Она очень изменилась после родов – гормональный сбой или особое мировосприятие, кто знает? – У наших соседок?

Энни смотрит на запущенный дом и машинально грызет палец. Из-за дурной привычки кожа вокруг ногтей постоянно обкусана и воспалена. Бен трогает ее за запястье, и Энни опускает руку.

– Сложно сказать. – На Бена накатывает хорошо знакомая невыносимая тоска. – Надеюсь, что да.

Никогда не угадаешь, что творится в других семьях. Бруклинские соседи даже не подозревали, насколько Энни была близка к тому, чтобы съехать.

Ужин не задался – лук на сковородке обуглился, почернел. Вдобавок Грейс проснулась и оглашает криками кухню.

Бен забыл разморозить бутылочку с грудным молоком и теперь держит ее под струей горячей воды. Энни пытается кормить дочку грудью, но выжимает лишь пару капель. Грейси отбрыкивается, обиженно кричит.

– Молодец! – Энни вырывает у него бутылочку и сует в воду, словно под ее руководством молоко растает быстрей. Она не говорит, но Бен и сам прекрасно знает, какой он рассеянный. – У нас теперь ребенок. Поэтому прекращай витать в облаках.

Бену не впервой наблюдать, как ребенок не только сближает, но и разобщает людей.

Прихватив малышку, Энни исчезает на втором этаже. Бен наспех выпивает бокал вина. Атмосфера переменилась. Настроение упало. В Бруклине такое случалось регулярно: прекрасный вечер портился на глазах. Бен осушает второй бокал.

Ночью ему снится тот же сон, что и два года подряд: Энни уходит от него к научному руководителю. Но сегодня все потаенные страхи лезут наружу: на сей раз она забирает с собой ребенка. И еще – в конце у Бена вдруг начинают выпадать зубы.

Для тех, кто верит в толкование снов, выпадающие зубы – верный признак тревоги, отчаяния. Впечатлительные скажут, что ночной кошмар предвосхитил события утра и все последующие несчастья. Впрочем, Бен не поощряет стереотипы и призывает студентов мыслить шире, избегая банальностей и стремясь к истине. Однако молодежь интересуют только ответы, вселенский замысел, где каждая история – лишь код к чему-то более монументальному.

Потом Бен расскажет полиции, что не спал, когда случилась беда, просто лежал, уставившись в потолок. Рядом распростерлась Энни, высунув голую ногу из-под одеяла. Малышка мирно сопит в кроватке.

Шесть утра, все тихо, на горизонте брезжит бледный рассвет.

Внезапно тишину разрывает грохот, словно гром грянул ближе к земле. В рамах дребезжат стекла. Некоторые звуки рождают ассоциации. В голове сразу всплывает картинка.

– Что стряслось? – Энни резко садится в полумраке спальни, силясь разобрать, где сон, а где явь. Снаружи завывает сигнализация.

Бен щелкает выключателем, но свет не загорается. Электричество вырубилось. У Бена дрожат руки. Грейс начинает хныкать.

В одних трусах Бен бросается к окну. Громыхнуло в доме медсестры, но из-за черного дыма ничего не разобрать.

– Что стряслось? – повторяет Энни.

Сквозь дымовую завесу Бен различает покореженный остов здания. Стены рухнули, выгоревшие балки объяты язычками пламени. Лужайка усеяна обломками.

– Похоже, соседний дом взлетел на воздух.

На улицу выскакивают соседи. Одни в ужасе прижимают ладонь ко рту, другие волочат садовые шланги. В воздухе кружат обрывки бумаги.

– Взрыв? – испуганно шепчет Энни.

На углу рухнул столб электропередачи. Провода гирляндами повисли на деревьях. Вдалеке оживают сирены.

Пока пожарные борются с огнем, а полицейские охраняют территорию, соседи в пижамах толпятся на мостовой. Грейси примолкла на руках у отца, глазенки смотрят пристально и серьезно, словно общее настроение передалось и ей. Солнце разгорается все ярче, псы во дворах захлебываются лаем, а люди теряются в догадках. Может, замкнуло водонагреватель или хозяйка забыла выключить плиту.

– Утечка газа, точно вам говорю, – авторитетно заявляет старичок из местных.

Теплится надежда, что медсестра не ночевала дома, а осталась на дежурстве. Однако все видят машину на подъездной аллее, лобовое стекло лопнуло, почернело.

– Сначала эпидемия в колледже, теперь это, – бормочет пожилая матрона.

Кое-кто настроен более оптимистично. Отдельную категорию успокаивает мысль, что все могло обернуться куда хуже:

– Огонь хотя бы не перекинулся на соседние дома.

Пока кругом судачат и спорят, две девочки не высовывают носа из дому и безмолвно наблюдают за происходящим с террасы, пожарные сирены отбрасывают на их лица красноватую тень.

Отец девочек возится снаружи. Бородатый, без рубашки, он взбирается на стремянку – вскоре раздается стук молотка.

Энни первой замечает его:

– О боги, он ведь заколачивает окна!

Бородач словно моряк, задраивающий отсеки перед штормом, о приближении которого пока никто не подозревает.