Спутники Марса: принц Конде и маршал Тюренн - [70]

Пришло Рождество, и прусские и имперские офицеры и солдаты, собравшись вместе в эльзасских деревнях, веселились и пели: «Да будет мир на земле и добрая воля между людьми!» Эффектом разорвавшейся бомбы среди всеобщего праздника стала депеша о том, что Тюренн с большим войском всего в 8 милях отсюда, и если они упустят момент отойти, то будут наголову разбиты. Командующие остолбенели от изумления — ведь французский маршал вторгся с войском в Эльзас не с севера, как предполагалось ранее, а с юга, пройдя через снежные горы!

Противник начал лихорадочно отступать, а Тюренн — преследовать его. 29 декабря 1674 г. полководец нагнал и рассеял по разным данным от 5 до 10 000 солдат Бурнонвилля при Мюльхаузене, захватив 300 из них в плен, а затем двинулся на север в направлении Страсбурга. Французская армия мощно наступала вдоль долины между Рейном и Вогезами, оттесняя имевшие численный перевес (35000 против 30000) имперские войска на север к Страсбургу и изолируя их части, пытавшиеся оказать сопротивление. Около Кольмара Бурнонвилль объединился с курфюрстом Бранденбургским, и они разместили свои силы между этим городом и находившимся в 4 милях от него Тюркхаймом.

Позиция противника, располагавшего 50000 человек, была превосходной. Слева его защищали реки Лах, Тур и Илль, справа извилистые берега реки Фех огибали весь фланг и фронт. Перед фронтом на возвышении были поставлены пушки. Несколько орудий имелось также на левом фланге.

Несмотря на тяжелый зимний марш, Тюренн решил не откладывать сражение. В 11 часов 5 января 1675 г. маршал приказал командующему правым флангом графу де Лоржу растянуть его перед фронтом противника, как будто он намеревался атаковать Кольмар. Это заставило имперцев пренебречь Тюркхаймом и сконцентрировать свои силы на левом фланге, чтобы помешать французам взять Кольмар. Тем временем маршал со своим левым флангом пошел в обход противника по узкому ущелью в Вогезских горах в направлении Тюркхайма и оказался на его правом фланге. И Бурнонвилль, и Фридрих Вильгельм ожидали, что бой состоится у хорошо укрепленного Кольмара, но получилось так, что Тюренн заставил их сражаться у Тюркхайма.

Когда имперцы разгадали тактику французов, они отправили 6 орудий, 12 батальонов пехоты и несколько эскадронов конницы на свой открытый правый фланг с целью помешать Тюренну перейти Фех и оккупировать Тюркхайм. Противостоять им маршал поставил Фуко сначала с 8 батальонами, а затем добавил к ним еще четыре, но приказал, чтобы они не начинали бой ранее, чем за час до заката. Анри надеялся, что имперцы могут ретироваться без борьбы. Согласно плану в 3 часа дня Фуко перешел рукав Феха и после блестящей атаки, в которой он сам был убит, его воины потеснили противника к центру. Затягивание Тюренном времени атаки Фуко на противника историки затрудняются объяснить. Пожалуй, оно оправдано только желанием виконта уравнять силы своего генерала с силами противника, чтобы наверняка иметь успех. Так или иначе, но через час, когда стемнело, сражение закончилось, и французы заняли позиции перед укреплениями имперцев.

Тюркхайм был сейчас незащищен, и Тюренн расположил 7 батальонов на возвышенности перед городом, чтобы утром быстро завершить задуманное. Но рассвет принес французским солдатам приятный сюрприз — имперская армия исчезла. Когда виконт вошел в Кольмар, он обнаружил там только 3000 раненых, оставленных противником. Бой у Тюркхайма примечателен тремя особенностями: гениальной способностью Тюренна вводить противника в заблуждение, индикатором признания последним военной мощи (сюда следует включить и военный интеллект) Франции, и, что не менее важно, малым количеством жертв.

14 января имперские силы перешли у Страсбурга на правый берег Рейна. Тюренн не препятствовал их отступлению, открыв т. н. «золотой мост» для отхода, опасаясь их настолько ослабить, чтобы они не решили укрыться за валами нейтрального Страсбурга. Точно также полководец боялся, что Страсбург, опасаясь французского гнева за предоставление моста через Рейн, перейдет окончательно на сторону коалиции, и заранее обещал Страсбургу королевское прощение. Так, он не столько стремился к уничтожению отступившего противника, сколько думал о подрыве его морального духа.

Так завершилась одна из самых ярких кампаний в анналах военной истории, в которой магазинная система снабжения уже сковывала действия Тюренна. Курфюрст Фридрих Вильгельм отступил к Бранденбургу, а французы возвратились на зимние квартиры в Страсбург, пополнив свои запасы на территориях немецкого берега Рейна и бассейна реки Наккар. Эльзас был очищен, а Тюренна в Париже встречала восхищенная толпа. Куда там — его успехам изумлялась вся Европа, и это изумление выросло, когда все узнали, что маршал задумал двумя месяцами раньше. Людовик перед всем двором прочел письмо, которое полководец написал Ле Телье 30 октября прошлого года: «Не будучи в состоянии противостоять противнику в случае его объединения с курфюрстом Бранденбурга, я буду отступать, дав ему большую уверенность в своих силах. Я отступлю в Лотарингию, после чего он не будет бояться рассредоточиться по всему Эльзасу, затем я неожиданно нападу на него так, что удивлю его; и я сделаю возможным заставить его отойти за Рейн и стать на зимние квартиры на своей собственной территории». В принципе, виконт действовал в согласии с одним из своих правил: «Иногда показывайте свой страх, чтобы дать противнику уверенность в своих собственных силах и сделать его небрежным и менее подозрительным к Вам»