Спрятанная - [20]

— Почему бы тебе сначала не рассказать, что ты видишь во мне, а уже потом я отвечу тебе, думаю ли я, что ты сильно лезешь в мои дела.

— Ну, с тех пор как ты вернулась с ритуала в доме твоей бабушки, твои цвета потемнели. — Она остановилась, посмотрев на меня, покачала головой, а затем поправила себя. — Нет, это не совсем точно. Нельзя сказать, что они просто потемнели — они стали более грязными. Как будто фиолетовый и серебряный перемешались и стали мутными.

— Хорошо, — сказала я медленно, начиная понимать, что она имела в виду под вмешательством. — Я понимаю, что ты видишь изменения во мне, и это вроде как странно, особенно после того, как ты сказала, что мои цвета обычно не меняются. Но что это значит для тебя?

— О, да, прости. Я думаю, это значит, что ты в смятении по поводу чего-то, чего-то серьезного. Это беспокоит тебя. Не покидает твоих мыслей. Это отчасти так, правда?

Я кивнула.

— Отчасти это так.

— Ты чувствуешь себя странно, от того, что я знаю это?

Я снова кивнула.

— Да, немного. — Немного подумав, я добавила, — Но правда в том, что я бы чувствовала себя не так странно, если бы знала, что могу доверять тебе, и что ты не разболтаешь всем о том, что мои цвета мрачные и что меня, что-то беспокоит. Вот это будет вмешательство.

— Да, — грустно произнесла она. — Я тоже так думаю. Хочу, чтобы ты знала, что можешь доверять мне. Я никогда не была болтушкой. К тому же, этот дар дала мне Никс, когда я получила метку, и это совершенно невероятно. Зои, я снова могу видеть. — Шайлин выглядела так, как будто готова была расплакаться. — Я не хочу испортить все. Я собираюсь использовать дар, так как того от меня хочет Никс.

Я могла видеть, что она была сильно расстроена, и почувствовала жалость к ней — особенно из-за того, что я была причастна к тому, что она расстроилась.

— Эй, Шайлин, все хорошо. Я понимаю, каково это иметь дар, из-за которого ты несешь большую ответственность и не хочешь все испортить. Черт возьми, ты разговариваешь с Королевой Неразберих, — я остановилась, а затем добавила, — Частично, поэтому я и в смятении прямо сейчас. Я не хочу принять еще одно глупое незрелое и неправильное решение. То, что я делаю и говорю, влияет больше на людей, чем на меня. Когда я принимаю ужасные решения, это все равно, что разрушить карточный домик. Недолетки, вампиры и люди могут пострадать. Это отвратительно, но это не отменяет того факта, что у меня есть дар Никс, и я ответственна за его использование.

Шайлин обдумывала то, что я сказала, пока я потягивала газировку. На самом деле мне нравилось болтать с ней. Это было гораздо лучше, чем зацикливаться на Ауроксе, Хите, Старке, Неферет и …

— Хорошо, а как насчет следующего, — Шайлин прервала мое внутреннее размышление. — Что если я увижу, как у человека меняются цвета? Разве это не моя обязанность сообщить кому-нибудь об этом, например тебе?

— Что ты имеешь в виду? Подойти ко мне и сказать — Эй, Зои, твои цвета все мрачнее. Что случилось?

— Ну, возможно, только если мы друзья. Но я думала о том, что увидела сегодня в Николь. Раньше ее цвета были, как и у остальных в банде Далласа — кроваво-красные, с примесью коричневого и черного — как что-то истекающее кровью во время песчаной бури. Прошлой ночью в конюшнях ее цвета изменились. Они все еще ржаво-красного цвета, но они стали четче, ярче, но не в плохом смысле. Как будто их очистили. Это странно, но я клянусь, я увидела в ней немного синего. Но не такого как небо. Больше похожего на океан. Это заставило меня подумать, что, возможно, плохое уходит из нее, и после того, как обдумала это, мне показалось, что это на самом деле так.

— Шайлин, то, что ты говоришь, по настоящему сбивает с толку, — сказала я.

— Но не меня! Все это становится все меньше и меньше неясным. Я просто знаю.

— Я понимаю это, и я верю, что ты говоришь правду. Проблема в том, что твои знания — субъективные. Ты словно даешь оценочную характеристику жизни, используя людей в качестве ответов на свои вопросы, но люди не просто истинно-ложные ответы, по которым легко судить, хорошо или плохо у тебя получается, в них можно найти множество ответов. А значит и твоя характеристика зависит от множества различных критериев. Ни один из которых не может быть однозначно белым или черным. — Я вздохнула. От моего собственного сравнения у меня разболелась голова.

— Но, Зои, жизнь не бывает белой или черной, правдивой или ложной, и люди то же. — Она глотнула своей газировки, которая как я заметила, была диетической. Я думала о том, что на самом деле не понимаю диетической газировки — в ней нет кофеина, и она никогда не кажется достаточно сладкой — затем она продолжила, — Я, тем не менее, понимаю, что ты пытаешься сказать. Ты веришь, что я вижу цвета людей, ты просто не веришь в мои суждения о них.

Я начала отрицать это, и хотела сказать, что-нибудь, что приободрит ее, но что-то внутри меня заставило передумать. Шайлин нужна была правда. — В общих чертах, да, это так.

— Хорошо, — сказала она, расправляя плечи и приподнимая подбородок, — мне кажется мои суждения хорошие. Я думаю, они становятся все лучше и лучше, и я хочу использовать свой дар, чтобы помочь. Я знаю, что грядет битва. Я слышала, что Неферет сделала с твоей мамой, и как она выбрала Тьму, а не Свет. Тебе понадобится такой человек, как я. Я могу заглядывать внутрь людей.