Спрут 6. Последняя тайна - [13]

Давиде сказал, что он уезжает, но не в Америку, как решил раньше, а в Африку.

— В Африку? — переспросила не веря своим ушам Сильвия. — В какое-то определенное место? Зачем?

— Вот этого я сказать тебе не могу, — улыбнулся Давиде.

— Опять ввязался в какое-нибудь опасное дело? Обещай мне, что будешь осторожен. Я хочу, чтоб ты вернулся живым и невредимым, — проговорила Сильвия, крепко целуя на прощание Давиде.

В Сенегале

Самолет итальянской компании «Алиталия», совершавший рейс Милан — Дакар, плавно приземлился в этом огромном современном аэропорту, связывающем десятками международных линий Африку с Европой и Америкой.

Сняв номер в скромной гостинице, Ликата первым делом взял напрокат машину и, узнав где в Дакаре католическая миссия, направился прямым ходом туда. Миссия находилась на окраине города. После центра столицы Сенегала, застроенного современными домами, с высотными зданиями международных банков, офисов, фирм и отелей, и окружающего деловой район Дакара лабиринта улочек старого города, тихая окраина с поросшими выжженной травой пустырями, казалась далекой африканской деревней. У порогов глинобитных лачуг сидели старики, громко судачили женщины, прямо на улице стиравшие белье или приготавливающие нехитрую еду, гонялись стайки полуголых голодных ребятишек, откуда-то издалека доносился перестук тамтамов. Нищие на обочине дороги просили милостыню, увечные демонстрировали обрубки ног, культи, незрячие глаза. Окружившие толпой вышедшего из машины Давиде дети, клянча монетку, довели его до ворот миссии.

Благообразный старый негр в белой нежной рубахе, встретивший Ликату, понимал по-английски.

На вопрос Давиде, где найти итальянского монаха-миссионера брата Маттео, старик отрицательно замотал головой.

— Сейчас брата Маттео здесь нет. Он далеко. Работает в лагере для беженцев. Подождите, пожалуйста, минутку.

И исчезнув в низком здании миссии, почти мгновенно возвратился с большой географической картой Сенегала.

— Вот смотрите. — И старик-негр ткнул в карту пальцем. — Лагерь находится на севере страны, неподалеку от Даганы. Брат Маттео там. Много работы…

На следующее утро, сменив легковую машину на мощный лендровер, Ликата отправился в путь по довольно приличной автостраде, ведущей из Дакара на север, к границе с Мавританией, проходящей по реке Сенегал.

Дорога шла по низменной равнине, по обе стороны раскинулись необозримые плантации арахиса. Жаркое африканское солнце и ветры с Атлантики выжгли и низко прибили небогатую растительность саванны. Кое-где трава была позеленее и там паслись стада коров или небольшие овечьи отары. На шоссе было пустынно — лишь изредка навстречу попадался какой-нибудь старенький грузовичок, груженный овощами для города. Дорога шла прямо почти без ответвлений и сбиться с пути, по счастью, было невозможно.

К концу дня Ликата достиг места, указанного на карте. О близости лагеря нетрудно было догадаться: на дороге, по ее обочинам все чаще встречались группки изможденных людей — закутанных в белое женщин, немыслимо худых стариков, плачущих детей. Издали доносился звон колокола, созывающего на вечернюю молитву.

За оградой лагеря Давиде увидел монаха, в котором сразу угадал, хотя и не знал его, брата Маттео.

— Вы брат Маттео? — подходя к монаху, спросил Ликата.

— Да, это я, — ответил тот.

Это был еще не старый широкоплечий мужчина с энергичным и суровым лицом, окаймленным седеющей бородкой. Его окружала группа негров, по-видимому, нашедших приют в лагере беженцев.

— Скажите, вам знаком итальянец по имени Тано Каридди? — в упор спросил Ликата и показал монаху фотографию Тано. — Он может носить также фамилию Балестра. Сальваторе Балестра.

— Я такого не знаю, да если бы и знал, не сказал, — жестко проговорил монах.

— Этот человек виновен в тяжелых преступлениях. Его разыскивает Интерпол.

— Тот, кто добровольно выбрал жить здесь, уже искупил все свои прегрешения. А кроме того, мне нет дела до людского правосудия. Тут, где столько горя, голод и нищета, его не существует.

— Но, брат Маттео, вы не можете отрицать, что знаете этого человека. Несколько месяцев назад вы виделись с его сестрой в Италии.

— Я уже все вам сказал. Предоставьте виновных правосудию Божьему.

— Я проделал длинный путь, чтобы разыскать вас, — продолжал настаивать Ликата. — Вы не можете так просто от меня отмахнуться. У меня ордер на арест Каридди.

— Разве закон имеет здесь какое-нибудь значение? — все также резко ответил монах. — Вот, поглядите на этих людей, — и он указал на бредущих на звуки колокола исхудалых негров. — Главное — накормить их, утешить. Эти беженцы проделали пешком тысячекилометровый путь по пустыне, дошло немногим более сотни, а пятьсот с лишним остались лежать в песках пустыни. Они потеряли близких, лишились крова. От голода и войн гибнут тысячами люди, а вы пристаете со своими дурацкими вопросами. Ищите этого человека, если вам надо, сами.

К грубосколоченной деревянной звоннице с висящим на ней колоколом стекалась толпа беженцев на молитву перед трапезой — старики, женщины, окруженные выводками ребятишек. На их исхудалые лица и скелетообразные тела было просто страшно смотреть.